Последние отзывы

  27  

- Намекаете на мои эксперименты? - Брокк слушал гул моторов, и скрип корпуса, который был почти музыкой.

- Намекаю? По-моему, ясно указываю, - насмешка и прежнее хладнокровие. - Поверьте, Мастер, новое оружие будет куда опаснее огня… хотя бы в силу своей избирательности.

- Король…

- Не применит его, пока будет возможность отступить. Вот только…

…взрывы.

Прилив. Подошедшая к поверхности жила, раздувшаяся от пламени, готовая прорваться сама по себе… Город, замерший над огненной чашей. Случись прорыв, успеет ли Стальной король выпустить чуму?

- Это война, которой нет, - очень тихо добавил Инголф.

Молчание длилось долго, показалось, вечность. И Брокк нарушил его первым.

- Бомбы не должны взорваться. Не во время прилива.

- Значит, вы тоже не верите, что Ригер был виновен?

- Был, - в этом у Брокка сомнений не оставалось. - Но не только он.

- Остаются двое. Смею полагать, меня вы из числа подозреваемых исключили? Впрочем, не отвечайте, но… сколько?

- Как минимум три. И нет, я вас не исключил.

- Тогда откуда такое доверие?

- Никакого доверия, - он выдержал прямой взгляд Инголфа, - вы чересчур много знаете.

- Связи…

Древний род, чьи корни давно переплелись с королевскими.

- Что ж, с моей стороны было бы неосмотрительно не воспользоваться вашим знанием… или вашими связями.

- Помилуйте, Мастер, - к Инголфу возвращалась прежняя невозмутимость. - Вам и самому грех жаловаться. Король вам доверяет.

- Не настолько, чтобы поделиться своими планами.

- Боюсь, настолько он не доверяет никому. А вы слишком… как бы помягче выразиться, чистоплюй.

- В отличие от вас?

- В какой-то мере упрек заслужен, - Инголф поднялся и надел пиджак. - В какой-то мере. Никто, и прежде всего, Король, не хочет войны. Но если она начнется, псы не уйдут вслед за альвами. Этот мир принадлежит нам.

…мир. И небо, которое постепенно наливалось предгрозовой синевой. Раскаты грома доносились издали, заставляя немногочисленных пассажиров ежиться, озираться и отступать от иллюминаторов. Стюарды разносили обед и горячий чай, который многие сдабривали спиртным, впрочем, не гнушаясь и бара кают-компании. Вспыхивали разговоры и сами собой гасли.

- Надеюсь, - Лэрдис оказалась рядом, присела и коснулась его ладони. - Ты не настолько на меня сердит, чтобы прогнать сейчас.

Она выглядела бледной и растерянной.

И когда гондола в очередной раз вздрогнула под ударом ветра, Лэрдис прикусила губу.

- Я… - голос ее стал тихим, извиняющимся. - Не знала, что здесь будет так… жутко. Она ведь выдержит?

- Выдержит.

Брокка слушала не только она, даже шифровальщик, не отступавший от оптографа последней модели - такому и гроза не станет помехой - повернулся к Брокку. И он, чуть громче, чтобы слышали все, сказал:

- Мы поднимаемся. И пройдем над грозовым фронтом. Волноваться не о чем.

Ему не поверили. И репортер, взопревший в теплой своей одежде, потянулся за котелком.

- Знаете, господа, - пояснил он, пусть бы никто не спрашивал объяснений, - мне вот подумалось, что если мы разобьемся, то случится спасательная экспедиция…

Он вертел шляпу в руке, мял плотный фетровый борт.

- И вот найдут нас… а я без шляпы. Как-то неуместно, не находите?

Его коллега шумно выдохнул и произнес:

- Мне бы ваши заботы…

А Лэрдис, наклонившись к самому уху, сказала:

- Забавные они…

…они, люди.

Существа, не столь уж отличные от детей Камня и Железа. Многочисленные. Им тесно в Городе. В мире. Инголф прав в том, что война идет, и они побеждают уже потому, что их больше… остановить? Признать правоту Короля? Кто посмеет обвинить его, спустившего с привязи чуму, принесенную чужим, но явно человеческим кораблем? Никто, если люди нанесут удар первыми.

И Брокк прижал ладони к вискам. Голова раскалывалась от боли, а Кэри, которая с этой болью всегда управлялась играючи, не было. Женщина же, сидевшая рядом, что-то говорившая, прикасавшаяся с притворной нежностью, не вызывала ничего, кроме глухого застарелого раздражения.

Неужели он и вправду любил ее?

От запаха лаванды головная боль лишь усилилась.

Глава 6.

Кэри раздраженно скомкала газету.

Расправила.

Снова скомкала, получая странное наслаждение от хруста тонкого листа бумаги. И опять расправила, разложила на столе, разгладила заломы.

  27