5 
- …и стал он первым среди равных, сильнейшим среди сильных, приняв имя Освальда первого. На голову его возложили корону о семи зубцах по числу земель, отошедших под руку его. Ее украсили шесть алмазов, совершенных по чистоте и огранке, но седьмой, прозванный Черным принцем, появился позже. И принес с собой беду, - завершила рассказ Ульне. Пальцы ее перебирали светлые пряди, и Освальд будто бы дремал.
Ложь.
Марта ощущала на себе пристальный взгляд.
Оценивает. Не доверяет… и держит лишь потому, что Ульне привыкла к Марте, другую компаньонку она не примет. А Ульне он, кажется, любит.
- Расскажи, - не открывая глаз, вновь просит Освальд.
И улыбается.
- О чем?
- О Черном принце… что с ним стало?
- Исчез вместе с короной, - Ульне убирает руку, и Освальд нехотя открывает глаза. Он еще не сердится, не на Ульне, но Марта поспешно берется за спицы. Ей со спицами спокойней. Иногда она представляет, как убивает чужака.
Спицей.
Она крадется к его комнате, на цыпочках, и старые ноги легки, как много лет тому, а ступни ласкают мореный дуб паркета. И тот, сообщник, замолкает позабыв о старческих скрипах. Вот она останавливается перед дверью и толкает ее, а дверь отворяется совершенно беззвучно, и черные тени, лежащие на пороге ее, вытягиваются ковровой дорожкой…
- Псы появились с Севера, - Ульне рассказывает, любуясь тем, кого приняла за сына. О нет, она вовсе не так безумна, каковой хочет казаться. Марта изучила ее распрекрасно, и эти истории, рассказанные осипшим, будто сорванным голосом, часть маски.
…и розы, которые умирают без воды, медленно теряя зелень листвы. Лепестки становятся хрупкими, пергаментными.
…и затянутое пылью зеркало.
…и свадебное платье, так и оставшееся на манекене.
- Их согнал с места холод. Говорят, что Великая зима наступала. И море, кормившее псов, оскудело. Ушла рыба, и черные киты, а по следам волн появился лед. Он ложился на воду, сковывая ее непробиваемым панцирем, стлал дорогу вьюгам и морозу. Говорят, что дыхание Великой зимы замораживало птиц на лету. И огненная жила почти погасла.
Ульне рассказывала эти сказки Освальду, еще тому. Марта помнит его. Болезненный по-девичьи изящный ребенок. Он вечно простывал и кутался в связанные ею шарфы, в дряхлые шубы Ульне, и мерз, садился вплотную к камину, прося сказку.
Ульне знала множество историй.
Некоторые сошли бы и за сказку.
Кого она видит сейчас? Уж не того ли мальчика, который часто засыпал, не дослушав до конца. И ночью просыпался с плачем, с воем, жалуясь, что снятся ему черные корабли псов.
Марта жалела.
Брала в постель, благо, та была огромна. А Ульне, узнав, отхлестала по щекам, не Марту - мальчишку. Он должен быть сильным, так сказала она…
…последний король.
Не король - принц.
И всего-навсего - герцог.
- Говорят, Вилгрим спустился к гаснущей жиле, и та подарила искру. Он вез ее на груди, и если бы искра погасла…
Ульне замолкала. Почему-то она всегда оставляла эту фразу оборванной, словно опасаясь, что даже здесь, в ее собственном доме, найдется кто-то, кто подслушает.
Донесет.
Даст повод оборвать старую гнилую ветвь.
Марта накидывала петлю за петлей, позволяя работе увлечь себя. История, что история… не перепишешь.
- Бергард Третий позволил псам подняться по реке. И Вилгрим говорил с королем, обещая вечный мир и дружбу, он же поднес в подарок алмаз невиданной чистоты. Камень сейлонской огранки имел удивительный окрас, темно-лиловый, дымчатый, вовсе несвойственный алмазом. Он был огромен, с кулак младенца, и прекрасен. И говорят, именно этот камень очаровал короля, заставив слушать псов. Бергард Добрый подарил им Каменный дол, рассчитывая, что псы будут служить Королю и людям.
Голос все-таки дрогнул, выдавая гнев, вновь не понятный Марте. Сколько лет прошло? Сотни, а Ульне все еще сердится на предка за ошибку.
И втайне мечтает исправить ее.
Пустое.
Нет, Марта давненько не выглядывала за пределы Шеффолк-холла, но она не столь глупа, чтобы надеяться, что псы однажды исчезнут, вернув людям Город… она, Марта, не слышит голоса крови, она, Марта, склонна считать, что этот самый голос, на который ссылается Ульне, вовсе выдумка, напрочь смысла лишенная.
- Каменный дол был пустошью, - Ульне нежно улыбалась чужаку, и тот сидел, взяв ее за руку, прижав эту руку к щеке. - Скалы и ничего кроме скал, но Вилгрим сам попросил эти земли. Он знал, что делал. Спустившись в расщелину, Вилгрим разбил сосуд. Говорят, что новорожденная жила была слаба, что хватило бы малости, чтобы убить ее…
5 
