90 
- Сказать, что было бы с тобой? Ты бы начала пить, как твоя мамаша или твой отец. Пошла бы на завод или, что вероятней, в бордель. По первому времени зарабатывала бы прилично, но быстро постарела бы… а там сама знаешь. Улица потемнее, поближе к порту. Пьяные драки. Пьяные клиенты. Сифилис. И смерть в какой-нибудь канаве.
Он был прав и безжалостен в этой своей правоте.
Таннис молчала.
- Я показал тебе другую жизнь. И дал понять, что ты способна ее добиться. И разве это не заслуживает благодарности? Скажи, Таннис.
Сказать было нечего. А он ждал.
Решать?
Отказаться?
Согласиться? Тогда будет шанс… на что? Не стоит обманываться, в живых ее в любом случае не оставят. Вопрос времени и… надежды.
- Мне хочется жить.
- Я понимаю.
- И… я согласна.
Как-нибудь… перетерпится… свыкнется с мыслью. Свыкнуться ведь со многим можно, а он… он не уродлив… и по-своему остался прежним… разве она, Таннис, в глубине души не мечтала выйти за него замуж? Правда, замуж ее не зовут, но…
…будет шанс.
Да, станут сторожить, особенно поначалу, но постепенно свыкнутся и тогда Таннис сбежит. Попробует во всяком случае. Терять ей в любом случае нечего.
- Таннис, - он наклонился, подвинув бокалы к краю стола, и за руку ее взял. - Ты ведь понимаешь, что предательства я не прощу.
Понимает.
И вспоминает черноту подземелья. Белые тени подземников. Мост над пропастью и осклизлые колья. Если Таннис попытается бежать, ее отдадут теням.
Живой.
- Ты… тогда ты знал, куда вы идете? - она имеет права задать этот вопрос, и Войтех откровенен.
- Знал. Сложно было не заметить, как Малыш дергается.
- Но пошел.
- Так было нужно.
- Кому?
- Мне, Таннис.
- Тебе? А остальные? В тебя ведь верили. Тебе верили! - у нее не получилось не закричать.
- Мне жаль.
- Они умерли, а тебе жаль? И только-то?
Пальцы сжимаются, причиняя боль, но терпимую. И взгляда Таннис не отводит.
- У каждого был свой выбор, Таннис, - он выкручивает руку, заставляя разжать кулак. Проводит по пальцам, разглядывая их пристально. И с ним смотрит Таннис.
Мозоли почти исчезли, кожа стала бела. А пальцы у нее тонкие, длинные… и ногти подпилены аккуратно. Ей жуть до чего не нравилось подпиливать ногти, но Кейрен требовал, и Таннис подчинялась.
- Рано или поздно, они бы попались. Без меня - скорее рано…
- Этим ты себя успокаиваешь.
- Не дерзи, - он погладил мизинец, слегка искривленный и перечеркнутый белой нитью шрама. - Мне нет нужды успокаивать себя. Каждый заработал свою виселицу. И тебе следовало бы сказать спасибо за то, что в тот день ты осталась внизу.
- Сливы, да?
- Сливы и настойка жостера. Хорошее средство от запоров. Видишь, кое-чему я успел научиться… тот я, которого повесили.
- И чего ради?
- Мне настала пора умереть. А они… в любой игре чем-то… или кем-то приходится жертвовать.
- И мной ты тоже пожертвуешь?
- Если будет в том необходимость. Видишь, здесь и сейчас я предельно откровенен.
- Благодарю.
Войтех разжал пальцы и отстранился. Он сел в кресле и повернулся к экрану. Пламя рисовало на белом полотне крыльев узоры.
- Два года в темноте и… этом доме. Он похож на тюрьму. Он и есть тюрьма, для всех, и я не исключение. Наверное, ты думаешь, что я превратился в чудовище. Наверное, ты права. Но чистые руки корону не удержат.
- А она тебе так нужна?
- Не мне - людям, - он морщится и трет глаза. - До сих пор тяжело переношу свет… он хотел, чтобы я доказал свою преданность, отправил к подземникам… а они больны, Таннис. И я заразился… не бойся, врачи полагают, что она передается с… мясом.
Нельзя спрашивать, чье это было мясо. Вот только Войтех ответит.
- Мне пришлось сожрать их вожака… в прямом смысле слова. Выйти против него с ножом. Убить. И сожрать… разделить на всех. Тедди это казалось забавным. Он говорил, что только чудовище способно одолеть чудовище.
- Как ты…
- С ним познакомился? - он вытянул руки с белесой полупрозрачной кожей. Когда на нее падала тень пламени, кожа краснела, истончалась, а сквозь нее проступали седоватые мышцы и тонкие птичьи почти кости. - Леди Евгения. Ты помнишь ее?
- Помню.
- Ты никогда не задумывалась, откуда она взялась?
- Переехала… обеднела и…
- Переехала, - отозвался Войтех, ладонь переворачивая. На внутренней стороне кожа была гладкая, разрисованная тончайшими линиями. - Сбежала. Видишь ли, Таннис, леди Евгения - родная тетка моей матушки. Некогда она пошла против родительской воли, тайком обвенчалась с полукровкой… нищим полукровкой, никчемным настолько, что для него даже стаи не нашлось. Естественно, от дома ей отказали.
90 
