89 
— Подготовка к балу уже начата, — произнес распорядитель, присаживаясь на атласный диванчик. Он вальяжно закинул ногу за ногу, демонстрируя роскошные банты на панталонах и остроносые, по последней моде, туфли. Пряжки их, усыпанные драгоценными камнями, сияли.
И наша светлость еще переживает, что на платья тратится?
— Вашей светлости не о чем беспокоиться.
— Наша светлость не беспокоится. — Я очаровательно улыбнулась и тоже села.
Под ноги кинулись левретки и пажи, норовившие левреток поймать. Помощники выстроились по росту и застыли. А карлик, на шее которого поблескивала серебряная полоска весьма характерного вида, открыл книгу. От массивного фолианта к ошейнику тянулась тонкая, но прочная на вид цепочка.
— Уверяю вас, все будет сделано в наилучшем виде…
— Нисколько не сомневаюсь.
— Тогда могу я приступить к своим обязанностям? — Распорядитель окинул меня взглядом, от которого затошнило.
— Конечно. Как только мы с вами обсудим, каким будет предстоящий бал.
— Но…
— Меня уверили, что вы весьма профессиональны. — Я старалась не обращать внимания на собак, пажей и помощников. — Не откажите в любезности. Взгляните на наброски…
Зря, что ли, Кайя старался?
— Общая концепция представляется…
— Боюсь, я уже имею довольно четкие инструкции.
В этом наша светлость не сомневалась.
— И какие же?
Должна же я знать, чем конкуренты дышат!
— Я не уверен, что уполномочен…
— Уполномочены.
Пока. Ну вот не нравится нашей светлости этот господин, возможно, мы относимся к нему с предубеждением, но я нигде не клялась быть справедливой к людям. Он же мялся с кокетством престарелого ловеласа, с трепетом ресниц и румянцем на щеках, с томными взглядами и губами сердечком.
Антипатия крепла.
— Представьте дивный сад… — он взмахнул рукой, и левретки зашлись истошным лаем, — во всем его великолепии… множество цветов. Розы, азалии, белые фрезии, и антуриумы, и орхидеи… Арки из живого плюща. Птицы… мы уже заказали двести серебряных клеток…
— Чудесно. И жаль, что заказ придется отменить. На розы, азалии и арки тоже.
— Почему?
— Потому что не будет никакого сада.
И не скажу, что мне было грустно об этом говорить. Скорее уж я поняла, что наша светлость — существо мстительное и в чем-то мелочное. Оставили человека без антуриумов с орхидеями и радуются.
— Возьмите. — Я во второй раз протянула рисунки. — Все будет так, как скажу я. И не иначе.
Даже если придется взять в заложники левреток. Они улеглись у ног распорядителя, уставившись на меня круглыми глазами. Изредка то одна, то другая собачонка скалилась, но рычать не смела. Уже спасибо. Подозреваю, останавливало их молчаливое присутствие Сержанта, а вот мэтр Трув на него внимания не обратил. Наверняка привык не замечать лишних людей.
— Боюсь, вынужден разочаровать вас. — Распорядитель отмахнулся от меня платком. — Ваша просьба глупа и неуместна.
— Боюсь, это не просьба. Приказ.
Я выдержала его взгляд, насмешливый, преисполненный холодного презрения.
— А вы уверены, что вправе отдавать подобные приказы? — Верхняя губа мэтра Трува приподнялась, а уголки рта опустились. Он не ненавидит нашу светлость, скорее уж не понимает, зачем должен тратить свое драгоценное время на беседу и, уж тем паче, объясняться.
— Уверена.
Несколько секунд мучительных раздумий и снисходительное:
— Леди, вас, наверное, ввел в заблуждение ваш статус. Иногда людям… незначительным случается подняться высоко. Они начинают думать, что могут многое… и больно ранятся, пытаясь использовать эти возможности. Давайте не будем ссориться.
— Давайте, — охотно согласилась я, глядя исключительно на алмазные пряжки. Нога распорядителя покачивалась, тень от нее скользила по горбатым собачьим спинкам и паркету.
Если тень доберется до моих юбок, меня вырвет.
— Предоставьте серьезные дела тем, кто в них разбирается. Я же в свою очередь пойду вам навстречу в ваших… милых прихотях.
Это каких же?
— Для меня не проблема найти скучающей даме приятного… собеседника, обладающего многими выдающимися умениями. Или собеседников, если на то будет желание… устроить все без лишней огласки… к вашему удовольствию.
89 
