Последние отзывы

  38  

— Еще одна убийца?

Кристоф знал, что одна из чужеземных фавориток короля, которую он отличал до женитьбы, пыталась перерезать ему горло. Хотя не исключалось, что преступление было частью заговора, большинство верили, что это всего лишь приступ ревности.

Но сейчас он покачал головой:

— Весьма сомневаюсь, что она способна на убийство. Слишком молода и довольно наивна. И спрятала на себе не только пистолет, но и несколько кинжалов. Скорее всего в качестве доказательства, что кто-то здесь хочет ее убить и она взяла оружие для самозащиты.

— Постарайтесь в этом убедиться, Кристоф. Не люблю держать женщин в тюрьме, а тем более их казнить. Возможно, вы сумеете использовать эти слова, чтобы вырвать у нее правду.

— Разумеется, ваше величество, но есть кое-что еще. Она англичанка. И приехала в нашу страну тайно и переодетой.

— Она в этом призналась?

— Нет, но я знаю это, поскольку наткнулся на их компанию на прошлой неделе, когда искал лагерь мятежников. Двое мужчин. Двое мальчиков. Прекрасный экипаж. К сожалению, снег был настолько густой, что я не узнаю никого из них при повторной встрече.

— И все же считаете, что она была одним из тех мальчиков. Почему?

— Она описала мне тот случай и обвинила одного из моих людей в краже ее драгоценностей. Я уже допросил солдата, который все отрицал. Но он новенький. Я пока что ему не доверяю. Поэтому и послал людей обыскать ферму его семьи. Сегодня уже слишком поздно ехать, так что пройдет несколько дней, прежде чем они вернутся.

— Вы, как всегда, ничего не упустите, — похвалил Фредерик. — Надеетесь поймать ее на лжи?

— Да, но она кроме того еще описала детский браслет, который должен был послужить доказательством ее истории.

Фредерик задумался.

— Есть один браслет, который я велел сделать для дочери в день ее рождения, но были и другие. Потом ей надарили столько безделушек, но очень много пропало после смерти Эвелины, когда младенца перевели из ее покоев в новое крыло, где размещались детские. Не знаю, мой ли это подарок или один из тех, которые пропали. Но меня тревожит, что враги знают о браслете и используют его против меня. А ведь о нем знали только самые мои доверенные советники. Мне нужны ответы, Кристоф. Используйте любые методы, чтобы узнать правду, кроме пыток, конечно. Не причиняйте зла молодой женщине. Устрашение, обольщение — вот это то, что нужно. Узнайте, кто подбил ее на это, и мы, вполне возможно, откроем имя моего злейшего врага.

— Разумеется, ваше величество.

Кристоф и сам об этом думал. Его предшественник имел дело с первыми тремя самозванками. Они были всего лишь детьми. Одну привез мошенник из немецкого княжества. Их вышвырнули из Лубинии и под страхом смерти велели никогда не возвращаться. Другая была сообщницей алчного лубинийца. Его тоже разоблачили и бросили в тюрьму. Девочку отослали в монастырскую школу. Третья парочка была наиболее убедительна, но когда допрос оказался жестким, они сбежали, и королевские стражники так и не обнаружили, кто стоял за этой попыткой, хотя подозрение пало на Брасланов.

Четвертая появилась два года назад, и начался фарс. Самозванка заявила, что ей шестнадцать — возраст принцессы, — хотя выглядела лет на двадцать. Не успел Кристоф начать допрос, она разразилась слезами. Решив дать ей успокоиться, он оставил ее одну: пусть опомнится и откажется от идиотских претензий. Он пустил людей по ее следу, а самозванка немедленно проглотила наживку.

Следы привели к одной из нянек, которая много лет назад не получила работы в королевской детской. Несмотря на довольно немолодой возраст, она заявила, что кормит собственного ребенка. И все же после нескольких вопросов оказалось, что ее ребенок давно мертв, и, возможно, это помутило ее разум. После того как стало известно о похищении принцессы, она хвасталась, что могла бы защитить младенца, и единственная, кто способен дать ему надлежащее воспитание. И попыталась доказать это, украв девочку у какой-то семьи горожан, и стала растить ее, воображая, что это принцесса.

Но детство у ребенка было тяжелым. Старуха избивала ее каждый раз, когда девочка спрашивала, почему принцессу растят в такой нищете. У бедняжки не хватило храбрости настаивать на том, что она принцесса. По крайней мере она не была частью заговора против Стиндалов.

Но сегодняшняя самозванка была совершенно иной. Прежние были либо детьми, либо дурочками. Эта не такова. Но он уже пытался запугать ее, очевидно, недостаточно, чтобы добиться исповеди, и это нужно помнить.

  38