Особенно,... 
122 
— Почему она не погибла? Я отличу правду от лжи, — предупредил он.
Я взяла тело поудобнее, перебросила длинные волосы через плечо, чтобы они не волочились по полу и не путались под ногами. И посмотрела сквозь Зеркало на Кристиана.
— Потому что это фаворитка. Вот почему я кричала. Я узнала ее.
— Но я думал, что фаворитка — это ты... — Он явно был сбит с толку. — Однако ты прошла сквозь... Но это значит... Мак?
Я пожала плечами. Мне нечего было сказать.
— Откуда ты знаешь, что она фаворитка?
— Остатки их памяти бродят по этим коридорам. Сложно было в них не заблудиться. Но, думаю, тебе все же было проще, поскольку ты не принимал свои приключения так... близко к сердцу. Думаю, когда я уйду, ты ее еще увидишь. — Я все еще не смотрела на фаворитку. Ее состояние слишком пугало меня. Она была чересчур легкой, тонкой и очень, очень холодной. — Я вернусь, как только смогу.
Мы смотрели друг на друга.
— Я в это не верю, — сказал наконец Кристиан.
— А иначе просто быть не может. О моем рождении нет ни одной записи, Кристиан. Книга... охотится за мной. Я слышала, что так было всегда.
— Не верю.
— Придумай другое объяснение.
— Легенды могут ошибаться. Может, пройти сквозь Зеркало способны и другие. А может, это все блеф, чтобы никто не пробовал этого сделать.
Он шагнул вперед, и у меня оборвалось сердце.
— Нет, не надо! Кристиан, послушай меня. Я не могу сказать тебе, о ком идет речь, но ты услышишь правду в моем голосе. Я видела, как Зеркало убило... кое-кого другого.
Он склонил голову набок, затем кивнул.
— Айе, девочка. Я слышу правду, но почему ты не можешь сказать, кто это был?
— Это не моя тайна.
— Однажды ты откроешь ее мне.
Я не ответила.
— И я все еще тебе не верю.
— Найди альтернативу. Любую альтернативу. Я буду рада.
— Может, ты... не знаю... может, ты их дочь, — предположил он.
— Родившаяся семьсот тысяч лет спустя? — Я уже думала об этом. Но мысль не только не отзывалась ничем в моей душе, но и... — Это не объясняет того, что я помню и чувствую, и того, что за мной охотится Книга.
Я знала, что не являюсь ребенком Короля Невидимых и его фаворитки. Слишком интимными были мои чувства. Слишком собственническими и сексуальными. Так чувствует любовник, а не ребенок.
Кристиан пожал плечами.
— Хорошо, я останусь здесь. Но поторопись.
— Пообещай, что не попытаешься пройти сквозь Зеркало, Кристиан.
— Обещаю, Мак. Но поспеши. Чем дольше я здесь нахожусь, тем больше... изменяюсь.
Я кивнула. И зашагала прочь с Королевой/фавориткой/женщиной, ради которой уничтожала миры. И я не могла не думать, где сейчас находятся остальные мои части.
31
Я смотрела в «Книги и сувениры» сквозь стеклянную панель двери и не знала, чему удивляться больше: тому, что в магазине снова был порядок и уют, или тому, что там, закинув ноги на стол, сидел Бэрронс. Он обложился стопками книг и пришпилил к стенам нарисованные вручную карты с пометками.
Сколько раз я сидела так же, сколько ночей провела на этом самом месте в такой же позе, роясь в книгах в поисках ответа, поглядывая в ночь за окнами и ожидая его прихода. И мне нравилось думать, что на этот раз Бэрронс ждет меня.
Я подалась ближе, всматриваясь.
Он поставил новую мебель. Сколько же меня не было?
Осталась моя стойка для журналов, моя конторка, старомодный кассовый аппарат, небольшой TV-DVD-плеер с плоским экраном, явно одной из последних моделей, и колонки для моего iPod-а. А к ним был подключен новенький гладкий черный iPod Nano. Бэрронс не просто заново обставил магазин. С таким же успехом он мог положить перед дверью коврик с надписью «Добро пожаловать домой, Мак!».
Я вошла, и зазвенел колокольчик.
Бэрронс обернулся, вскочил, книги посыпались на пол.
В последний раз я видела его мертвым Я стояла в дверях, забыв, как дышать, и смотрела, как он поднимается одним грациозным движением. Он словно заполнил собой все четыре этажа, магазин вдруг стал казаться меньше. Секунду мы просто молчали.
Бэрронс был верен себе — мир рассыпался на части, а он продолжал одеваться, как акула бизнеса: сшитый на заказ костюм крахмальная рубашка, идеально подобранный галстук. На запястье блеснуло серебро, знакомый широкий браслет с древним кельтским рисунком. У Риодана был похожий.
122 
