Последние отзывы

  119  

– У него не правильные представления о Клейборне, – упрямо продолжал Макс. – Требовалось поправить его.

– И при этом поставить в неловкое положение свою мать и других леди, затеяв с ним спор? Я думала, Ирэн упадет в обморок!

– Ты полагаешь, я могу пропускать мимо ушей нападки на мои политические убеждения?

– Я не прошу тебя быть очаровательным, Макс. Достаточно проявлять немного вежливости. В присутствии посторонних я постоянно испытываю страх, так как не знаю, чего ожидать от тебя. Ты не только оскорбляешь креолов, американцев и испанцев, но также обижаешь своих родственников!

– Я обижаю всех в равной степени, дорогая. У нас демократия.

– Меня не волнует твоя демократия, я хочу только, чтобы ты получше относился к людям!

Глаза Макса опасно блеснули. Он поставил свой бокал, встал и начал ходить по библиотеке размеренным шагом.

– Разговор становится слишком интимным, мадам.

– Значит, на это есть основания, – вызывающе сказала Лизетта, упершись руками в бока и довольная тем, что ей удалось разозлить мужа.

Макс мрачно улыбнулся и закрыл дверь библиотеки так резко, что она задрожала в дверной раме. Лизетта удивленно посмотрела на него, размышляя, действительно ли он настолько зол.

– Макс, – Лизетта перешла на умиротворяющий тон, – не ты ли обещал хотя бы попытаться быть немного доброжелательнее?

– Ты бы очень хотела этого, не так ли? – Он медленно подошел к ней, не спуская с нее глаз. – Ведь еще не все знают, что ты сумела приручить меня и можешь управлять моим отвратительным характером, правда?

Лизетта покачала головой:

– Нет, просто я…

– Думаешь, если я обряжусь в овечью шкуру, люди станут по-другому относиться ко мне? Так вот: я этого не желаю.

– Я не это имела в виду…

– Ты полагаешь, что можешь делать мне выговоры по поводу моего поведения, как мать непослушному ребенку.

Не на шутку встревожившись, Лизетта покачала головой. Откуда в нем столько желчи? Теперь она начала лихорадочно соображать, как успокоить его.

– Макс, речь идет не о выговоре. Мой Бог, я просто стараюсь помочь тебе.

– Ты пытаешься изменить меня, – проворчал он.

– Изменить? Я никогда не стала бы пытаться…

– Ты хочешь сделать из меня тихого, ручного мужа, который готов выполнить любое твое приказание.

Лизетта от удивления раскрыла рот.

– Макс, ты шутишь, не так ли? – Она тяжело задышала, когда он обхватил ее за бедра и привлек к себе, прижимая к своему отвердевшему мужскому естеству.

– Сейчас я тебе покажу, насколько я серьезен. – Он горячо поцеловал ее, отклонив голову назад и прижимаясь все сильнее, пока ее губы не раскрылись и не приняли его настойчивый язык. Его дыхание опаляло ей щеку. Он поднял повыше ее бедра и прижал их еще крепче к себе, начав глубокие ритмичные толчки. Быстро подстроившись к этим движениям, Лизетта не смогла сдержать стон. Макс заглушил этот звук и начал поднимать ей юбку, намереваясь добраться до обнаженного тела.

Дыхание Лизетты участилось, когда он нащупал край ее панталон и просунул руку внутрь.

– Макс, – заметила она слабым голосом, – я не…

Он снова прервал ее жадным поцелуем и уложил на абиссинский ковер на полу.

– Здесь! – изумленно прошептала она, смущенно глядя в потолок, затем на горящие возбуждением рыжевато-коричневые глаза Макса, ошеломленная звуком рвущихся панталон.

– Да, здесь, – последовал гортанный ответ, и он широко раздвинул ее колени, опустившись в ждущие объятия. – Ты ведь не хочешь, чтобы я изменился… не так ли?

– Нет, – простонала она, дрожа и чувствуя осторожное проникновение в себя его горячей твердой плоти.

Макс сжал ноги и надавил еще сильнее, шепча в ее раскрасневшуюся щеку:

– Скажи мне…

– Я люблю тебя… как и ты… о, Макс…

– Больше не будет нотаций?

– Нет, никогда… пожалуйста… не останавливайся, – простонала она, внезапно подумав, что он решил помучить ее. Легкая улыбка тронула его губы.

– Не буду останавливаться, – ласково прошептал он и начал двигаться еще сильнее, умело приближая ее к краю мучительного наслаждения, делая небольшой перерыв, затем снова доводя до восторга. Он поцелуем заглушал беспомощные крики, чувствуя ее ответную реакцию, пока она не расслабилась. Сладостная теплота и мягкость ее тела так сильно подействовали на него, что он быстро достиг удовлетворения.

  119