79 
Сэм покачал головой и, пристально изучая гранатовую жидкость в своём бокале, ответил:
– Думаю, Алекс будет в порядке настолько, чтобы этого избежать. Он не признается, но на самом деле он просто злится на весь чёртов мир из-за того, что у нас была такая уродская семья.
– Но ты ведь так не думаешь, – тихо сказала Люси. – В смысле, не злишься на весь мир.
Сэм пожал плечами и ответил с отрешённым взглядом:
– Мне было полегче, чем ему. За два дома от нас жила пожилая пара. Они стали моим спасением. У них не было своих детей, так что я часто приходил к ним. – Он задумчиво улыбнулся. – Фред разрешил мне разобрать старый будильник и собрать его снова, показал, как менять трубы на кухне. Мэри была учительницей. Она давала мне книги, иногда помогала с уроками.
– Кто-нибудь из них ещё жив?
– Нет, они оба умерли. Мэри оставила мне немного денег на первый взнос за этот дом. Ей нравилась идея с виноградником. Она и сама делала черничное вино – сладкую гадость. – Сэм замолчал, погружённый в свои мысли.
Люси поняла, что он пытался объясниться ей, а это было ему не так-то легко. Он не из тех мужчин, которые придумывают отговорки или оправдываются за то, какие они. Но он хотел как-то помочь ей понять человека, выросшего в семье, где родители постоянно скандалили, выясняя отношения.
– Как-то раз, мне тогда было двенадцать, – продолжал Сэм после недолгого молчания, – я вернулся из школы, а Вик куда-то увёла Алекса, Марк исчез. Мать отключилась на диване. Отец пил что-то прямо из бутылки. Подошло время обеда, и я захотел есть, но еды не было. Я пошёл искать отца и нашёл его в машине на подъездной дорожке, он орал какую-то хрень насчёт самоубийства. И я пошёл к Фрэнку и Мэри и оставался у них три дня.
– Они, должно быть, много значили для тебя.
– Они спасли мне жизнь.
– Ты когда-нибудь им это говорил?
– Нет. Они и так знали. – Отрешившись от воспоминаний, Сэм осторожно посмотрел на Люси. Она понимала, что он рассказал ей больше, чем собирался, и сам не знал, почему, и сожалел об этом.
– Сейчас вернусь, – сказал Сэм и ушёл на задний двор положить отбивные на гриль.
* * *
Пока жарилось мясо и запекался в духовке картофель, Люси рассказала Сэму о своих родителях и о том, что, оказывается, до брака с её матерью отец уже был женат.
– Ты собираешься спросить его об этом?
– Мне любопытно, – призналась Люси. – Но не уверена, хочу ли услышать ответы. Знаю, папа любит маму, но не хочу узнать, что он любил кого-то больше, чем её. – Она поводила пальцем по царапинам на кухонном столе. – Папа всегда держался на расстоянии. Скрывал свои эмоции. Думаю, его первая жена занимала такое место в его сердце, какое он не смог отдать никому другому после её смерти. Наверное, рана так и не зажила, но мама всё равно его любила.
– Должно быть, тяжело соревноваться с воспоминанием о ком-то.
– Да. Бедная мама. – Люси поморщилась. – Жаль, что тебе придётся с ними встретиться. Это несправедливо по отношению к тебе. Сначала со мной возиться, а теперь вот ещё и родителей моих терпеть.
– Нет проблем.
– Тебе, может, понравится отец. Он любит анекдоты про физику, которые никто не понимает.
– Например?
– Например: «Почему цыплёнок перешёл дорогу? Цыплята в покое остаются в покое. Цыплята в движении переходят через дорогу». – Люси закатила глаза и рассмеялась. – Так и знала, что тебе понравится. Куда их сводить пообедать?
– В «Утиную похлёбку», – ответил Сэм. Это был один из лучших ресторанов на острове: увитая лозами таверна, в меню которой были блюда, приготовленные из выращиваемых здесь же овощей и фруктов, а также свежайших морепродуктов. А на входной двери этого заведения висел причудливый портрет Граучо Маркса [51].
– Мне нравится, – сказала Люси. – Но мы с Кевином водили их туда в прошлый раз.
– Какая разница?
Люси пожала плечами, сама не зная, почему упомянула об этом.
Сэм спокойно посмотрел на неё:
– Меня не волнует, что они будут сравнивать меня с Кевином.
Люси почувствовала, как к щёкам прилила краска.
– Я об этом и не думала, – раздражённо заметила она.
Подлив ещё вина, Сэм протянул ей бокал и произнёс:
– Время всё лечит.
Люси заставила себя улыбнуться, сообразив, что это цитата Граучо Маркса.
– За это я выпью, – сказала она, поднимая бокал.
79 
