Особенно,... 
101 
Я понятия не имела, о чем он говорил. Что– то пыталось достучаться до меня из глубины сознания. Что– то, о чем следовало бы подумать. Выбор, который мне нужно было сделать. Я почувствовала, как пальцы Бэрронса легли мне на веки. Он закрыл мне глаза.
Но я же еще не умерла, хотела сказать я. Его рука осторожно надавила мне на шею. Моя голова повернулась в его сторону.
Н– не дай мне… умереть… здесь, внизу, – снова раздалось в моей голове.
Я вдруг поняла, как жалко и глупо это прозвучало. Как беспомощно. Один пух и никакой стали. Я была жалкой с большой буквы «Ж».
И я ощутила второй вкус, знакомый по старым кошмарам. Он высушил изнутри мои щеки, и рот наполнился слюной. Я изучала этот вкус, перекатывая его на языке, как старое вино. В этот раз я опознала яд еще до того, как проглотила, – это был вкус трусости.
Я вновь повторила свою ошибку: оставила надежду прежде, чем завершился бой.
Мой бой еще не завершен. Мне могут не нравиться предложенные варианты выбора – честно говоря, они мне не просто не нравились, меня от них тошнило, – но мой бой еще не закончился.
-«Вся-мощь-темных-искусств-вливалась-в-меня,-сила-десяти-человек,-мои-чувства-обострились,-а-смертельные-раны-залечивались-так-же-быстро,-как-и-были-нанесены».-
Темные искусства меня не интересовали. Я бы предпочла силу и обострение чувств. Но особенно меня интересовала та часть, которая касалась исцеления смертельных ран. Может, я и упустила свой первый шанс пережить эту ночь. Но от второго я не откажусь. Сейчас здесь Бэрронс. И клетка открыта. Он может добраться до Фейри на алтаре и накормить меня его мясом.
– Бэрронс. – Я заставила себя открыть глаза.
Веки отяжелели, казалось, что каждая весит тонну.
Его лицо было совсем рядом с моей шеей, он тяжело дышал. Он что, собрался меня оплакивать? Уже? Да и вообще, будет ли он горевать по мне? Может быть, я хоть немного значу для этого загадочного, сильного, умного, властного мужчины? Я поняла, что он пришел сюда из– за меня. Хороший он или плохой, добрый или злой, но он беспокоился обо мне.
– Бэрронс, – снова сказала я, на этот раз более уверенно, вкладывая в свои слова все силы, которых у меня осталось не так уж много.
Но их хватило на то, чтобы привлечь его внимание.
Он поднял голову. В свете факелов его лицо, казалось, состояло из одних углов и четких линий, которые ничего не выражали. Темные глаза на этом лице казались окнами в мрачную бездну.
– Прости, Мак.
– Ты не… виноват, – выдавила я.
– Я виноват больше, чем ты можешь себе представить, женщина.
Он назвал меня женщиной. Я выросла в его глазах. Интересно, как он вскоре назовет меня?
– Прости, что не приехал за тобой. Мне нельзя было позволять тебе возвращаться домой в одиночестве.
– С– слушай, – сказала я.
Я бы вцепилась в его рукав, чтобы притянуть к себе, но не могла пошевелить руками.
Он наклонился ближе.
– Невидимый… на алтаре? – спросила я.
Бэрронс сдвинул брови, оглянулся через плечо, потом снова взглянул на меня.
– Он все еще там, если тебя это интересует.
Мой голос звучал ужасно, когда я попросила:
– Принеси… мне… его.
Он вздернул брови и моргнул. Потом посмотрел на дергающегося Невидимого, и я практически смогла прочитать его мысли: «Ты… что… этот Мэллис…»
Бэрронс оборвал себя.
– Что именно ты имеешь в виду, Мак? Ты хочешь сказать, что собираешься съесть это?
Я уже не могла говорить и просто раздвинула губы.
– Черт побери, ты хорошо подумала? Ты хоть понимаешь, что оно может с тобой сделать?
Я попыталась ответить ему в стиле наших безмолвных бесед. Я сказала: «Прекрасно представляю. Например, оно может спасти мне жизнь».
– Я имею в виду обратную сторону медали. Всегда есть обратная сторона.
Я сказала, что хуже смерти эта сторона точно не будет.
– Есть вещи и похуже смерти.
«Не эта. Я знаю, что делаю».
– Даже я не знаю, что ты собираешься сделать, а я знаю все! – рыкнул Бэрронс.
Я бы рассмеялась, если бы была в состоянии смеяться. Его самоуверенность была просто безграничной.
– Это темный Фейри, Мак. Ты собираешься съесть Невидимого. Ты это понимаешь?
«Я умираю, Бэрронс».
– Мне не нравится эта идея.
«Есть идеи получше?»
Он судорожно вздохнул. Я не поняла выражений, которые промелькнули на его лице, – это были слишком сложные мысли для моего нынешнего состояния, – но Бэрронс, судя по всему, отбросил их. И все же он довольно долго медлил, прежде чем коротко и яростно мотнуть головой. Я догадалась, что у него были другие идеи, но он от них отказался, поскольку они явно были хуже того, что предложила я.
101 
