110 
– Сэр? – нервно обратился к нему Биддл, явно испуганный свирепым выражением его лица. – Вам не понравился напиток?
– В резиденцию английского посла, во дворец Куркова, – с трудом выговорил Люк.
– Одну секунду, милорд. – Биддл храбро вышел на мостовую и начал махать зонтом. – Я попытаюсь нанять экипаж. В путеводителе сказано, что они называются как-то вроде «дрожки», а еще сказано, что не стоит волноваться, если кучер станет разговаривать с лошадью. Они здесь все разговаривают со своими лошадьми.
Наняв крохотную открытую коляску, они велели кучеру везти их в английское посольство. Как и предсказал Биддл, возница разговаривал с лошадью, называя ее Осипом. Экипаж мчался по городу с бешеной скоростью, как, впрочем, и остальные экипажи. Кучер часто вскрикивал «пади!», предупреждая пешеходов о своем приближении. Они чуть не задавили двоих прохожих, переходивших дорогу. Русские ездили чрезвычайно лихо, будь они в прекрасных лакированных каретах или в скрипучих тарантасах.
Санкт– Петербург был городом камня, воды и мостов.
Даже Люк, настроенный ненавидеть все в этой стране, должен был признать, что город прекрасен. Биддл, тут же открыв британский путеводитель, прочитал, что Санкт-Петербург был основан сто пятьдесят лет назад Петром Великим, который хотел принести западную культуру в Россию. Петр великолепно в этом преуспел. Некоторые части города казались более европейскими, чем сама Европа.
Экипаж проезжал мимо поразительно роскошных дворцов, стоявших на гранитных набережных. Всюду были львы из камня, бронзы и железа. Они охраняли мосты и здания, пугая прохожих застывшей яростью своих морд.
Резиденция английского посла, лорда Сиднея Брамуэлла, была в красивейшем дворце Куркова на восточной стороне Невского проспекта, центральной улицы города. Когда экипаж остановился. Люк вышел и оказался перед дворцом, построенным в классическом стиле, с фронтоном и высокими белыми колоннами. Люк поднялся по широким мраморным ступеням, предоставив Биддлу заплатить кучеру и заниматься чемоданами. Два дюжих казака в алых рубахах и высоких черных сапогах охраняли вход во дворец.
– Я пришел повидать лорда Брамуэлла, – коротко сказал Люк.
Казаки посовещались. Один из них на ломаном английском с наглым угрожающим видом ответил:
– Это невозможно.
– Почему?
– Лорд Брамуэлл дает обед в честь губернатора. Приходите позже. Завтра. А может, через неделю.
Люк насмешливо посмотрел на Биддла:
– Ты слышал? Мы опоздали на обед. – С этими словами он повернулся и послал кулак в живот казака, так что тот согнулся пополам. Второй удар, сверху по шее, швырнул наглеца на ступеньку, где он и остался лежать. Другой страж двинулся было на подмогу, но, ахнув, застыл на месте, когда Люк взмахнул левой рукой. Люк улыбнулся с тихой угрозой. прекрасно понимая, какое впечатление производит вид стального крючка вместо руки.
– Подходи, подходи, – вежливо пригласил он.
Казак покачал головой, не отрывая глаз от крючка, затем попятился и сошел с лестницы.
– Сэр, я вас таким никогда не видел, – пробормотал Биддл, с тревогой глядя на Люка.
– Ты и раньше видел, как я дрался.
– Да, но никогда вы не делали это с таким удовольствием…
– У, еще только вхожу во вкус, – буркнул Люк и открыл парадную дверь.
Повсюду во дворце можно было увидеть вьющиеся растения, магнолии, орхидеи. Великолепные паркетные полы были выложены удивительным узором из дерева различных цветов, что делало паркет похожим на восточный ковер. Слуги в ливреях стояли по углам неподвижно, как статуи. Ни один из них даже глаз не поднял, чтобы взглянуть на проходивших.
– Где лорд Брамуэлл? – спросил Люк одного из них.
Когда ответа не последовало, он повторил нетерпеливо:
– Брамуэлл!
Слуга робко показал пальцем в сторону одного из ярко освещенных залов.
– Сэр, – раздался за его спиной встревоженный голос Биддла. Он ненавидел скандалы, а сейчас чувствовал, что это неминуемо. – Может быть, мне подождать с чемоданами в холле?
– Да, оставайся здесь, – ответил Люк, отправляясь на поиски Брамуэлла в банкетный зал.
Биддл с явным облегчением отступил к вестибюлю:
– Благодарю вас, милорд!
Зал окаймляли колонны, покрытые золотом и полудрагоценными камнями. Французская речь доносилась из распахнутых двойных дверей, выложенных узором из золотых пластинок и лазурита. Нежные звуки струнного инструмента, цитры или какого-то ей подобного, служили музыкальным фоном для мужских и женских голосов. Люк вошел в банкетный зал, где за длинным золоченым столом сидело по крайней мере человек двести – иностранные дипломаты и их жены.
110 
