Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
116 
– Значит, Михаил компрометировал свою семью, – задумчиво сказал Люк. – Я думаю, Ангеловским очень хотелось, чтобы эти слухи прекратились. Не так ли?
Впервые с момента их встречи в золотистых глазах Николая мелькнуло какое-то чувство.
– Не надо, – тихо и жестко проговорил Николай. – Даже и не думайте такого, или я…
– Убьете меня? – предположил Люк, поднимая темную бровь. – Полагаю, что вы способны на убийство…, несмотря на наши родственные связи.
Николай стиснул зубы и яростно сверкнул глазами. Ненависть накрыла их тяжелым облаком. Наконец они подъехали к дому Щуровского, двухэтажному особняку на берегу Невы. Перед золоченой резной дверью стояли двое часовых.
– Это дворники, – сказал Николай, выходя из экипажа. – Безвредные сторожа. Прежде чем вы начнете рубить их в капусту, дайте-ка я с ними поговорю.
Люк выбрался из коляски вслед за ним и наблюдал, как Николай перебросился со сторожами парой слов, а потом сунул им несколько монет. Те, быстро и бесшумно открыв двери, пропустили их в дом.
Поговорив о чем-то с подошедшим лакеем, Николай жестом пригласил Люка следовать за ним по коридору, обитому золотой парчой.
– Никого из семьи дома нет. Графиня в деревне, а графа ждут попозже, ближе к ночи.
– А пока?
– Мы подождем. И выпьем. Вы как, Стоукхерст, – пьющий человек?
– Не особенно.
– У нас, русских, есть поговорка: «Не пить – не жить».
Они направились в библиотеку, обставленную в западноевропейском стиле: высокие книжные шкафы, мебель красного дерева, кожаные кресла. Слуга принес на подносе рюмки и несколько запотевших бутылок.
– Это водка, настоянная на различных травах и тому подобном, – объяснил Николай, наливая в рюмку янтарную жидкость и указывая на бутылки, – на березовых почках, на древесном угле, на перце, на лимонных корочках…
– Мне березовую, – откликнулся Люк.
По кивку Николая слуга принес еще один поднос – с закусками: икрой, хлебом, селедкой. Николай с довольным видом устроился в кресле, держа в одной руке рюмку водки, в другой – ломоть черного хлеба, намазанный зернистой икрой. Мгновенно расправившись с ними, он вновь наполнил рюмку. Желтые глаза его пристально вглядывались в Люка.
Внезапно он показал на крючок на месте левой кисти Люка и спросил, осушив вторую рюмку:
– Как это случилось?
– Покалечился при пожаре.
– А! – В коротком восклицании не было ни удивления, ни сочувствия. Николай продолжал оценивающе разглядывать его. – Почему вы женились на Тасе? Надеялись получить какую-то долю ее состояния?
– Я не нуждаюсь в деньгах, – холодно отвечал Люк.
– Тогда почему? Вы чем-то обязаны вашим друзьям Эшборнам?
– Нет. – Люк слегка запрокинул голову, допивая водку.
Напиток был мягким и холодным, но жгучая волна опалила ему горло.
– Значит, по любви, – продолжал Николай. В его голосе, как ни странно, не было насмешки. – Разумеется, вы ранее никогда не видели девушки, подобной Анастасии Ивановне? Так ведь?
– Да, – угрюмо буркнул Люк.
– Это потому, что Тасю воспитывали в старорусских «теремных» традициях. Она жила в деревне, подальше от мужских глаз, и не видела никого, кроме отца, нескольких близких родственников и учителей. Птица в золотой клетке. Так воспитывали дочерей на протяжении многих поколений, но это было давно. В наши дни такое воспитание редкость. Когда Тасю увидели на первом «белом» балу, все мужчины Санкт-Петербурга были увлечены ею. Странная, тихая, красивая девушка. Прошел слух, что она ведьма. Я чуть сам в это не поверил, когда заглянул в ее бездонные глаза. Все мужчины одновременно страшились и желали ее. Кроме меня. – Николай замолчал и вновь наполнил рюмку Люка. – Я хотел, чтобы брат получил ее.
– Почему?
– Мише был нужен кто-то, кто мог заботиться о нем и понять, какие демоны терзают его душу. Ему была нужна жена из хорошего рода, умная, чуткая, терпеливая женщина, чье чувство долга принудит ее оставаться с ним, несмотря на все оскорбления и издевательства. Все эти черты я видел в Тасе.
Люк смерил его яростным взглядом:
– А вы не подумали о том, что Михаил ее просто погубит, вместо того чтобы воспользоваться ее помощью?
– Конечно. Но это не имело значения, раз появился шанс спасти Мишу.
116 
