50 
– Я подумала, что происшедшее сегодня… Вы можете решить…
– Нет, я не собираюсь вас увольнять. Но если вы еще раз спросите об этом, я лично пинками выгоню вас из поместья…
Он завершил это свирепое заявление поцелуем в лоб. Губы его были теплыми и нежными. Затем, медленно подняв ее голову, он заглянул ей в глаза:
– Ты уже пришла в себя?
Тася совершенно растерялась, она не понимала, как объяснить его поведение.
– Не знаю. – Она отодвинулась от него, хотя больше всего ей хотелось скрыться от мира в его объятиях. – Спасибо за платок. Вы, наверное, хотите получить его обратно?
Он взглянул на мокрый льняной комочек, который она держала перед ним.
– Оставь его себе. И не надо благодарить меня. Я виноват в том, что он тебе понадобился.
– Нет, – мягко отозвалась Тася. – Вы не виноваты. Я слишком долго таила все в себе… – Она замолчала и, обхватив себя руками, повернулась к круглому окну, в котором колебались их искаженные отражения. – Знаете, в древности русские строили свои крепости на вершине холма. Когда на них нападали завоеватели-татары, они поливали водой этот холм со всех сторон. Через короткое время вода превращалась в лед, по которому никто не мог взобраться наверх. Осада длилась, пока не таяли лед и припасы. – Она провела пальцем по стеклу. – Долгое время я была одна в своей крепости. Никто не мог войти ко мне, а я не могла из нее выйти. И мои запасы…, тоже истощились. – Она подняла на него глаза, светлые и светящиеся, как опалы. – Думаю, вам, милорд, это чувство знакомо.
Люк внимательно посмотрел на нее. Она не стала отводить взгляда. Внешне она была вполне спокойна, но жилка, бьющаяся в ямке у горла, как раз над краем черного шелкового воротника, выдавала ее волнение. Он коснулся трепещущей кожи, прошептав:
– Продолжайте. Что еще, по-вашему, вы знаете обо мне?
Внезапно проникновенность момента была разрушена сухим и резким голосом:
– А-а, вот вы где! – В дверях стояла Айрис Харкорт с застывшей на губах улыбкой. Она обращалась к Тасе, но взгляд ее был устремлен на Стоукхерста. – Мы все очень беспокоились за вас, дорогая.
– Со мной все в порядке, – ответила Тася.
Рука Стоукхерста упала, отпустив ее.
– Я и сама вижу. Вечер оказался более драматичным, чем я ожидала. Мадам Миракль сбежала, гости развлекают сами себя музыкой. К счастью, среди них оказалось несколько хороших пианистов. – Леди Харкорт обратилась непосредственно к Стоукхерсту:
– Ваша забота о слугах вызывает восхищение, дорогой, но пора возвращаться к нашим гостям. – Она приблизилась и, взяв его под руку, потянула из комнаты. У двери она приостановилась и оглянулась на Тасю:
– Мисс Биллингз, ваше наваждение…, или как вы это там называете…, кажется, очень расстроило Эмму. Если бы вы сделали, как я предлагала – держали ее подальше от гостей, – ничего подобного не произошло бы… – Она замолчала, так как Стоукхерст что-то коротко сказал, и пожала плечами:
– Как хочешь, дорогой.
Тася еще крепче стиснула в кулаке носовой платок. С безучастным видом она смотрела, как эта пара покинула комнату. Красивая чета: оба высокие, стройные, великолепные.
Стоукхерст будет идеальным мужем для Айрис Харкорт. Было совершенно ясно, что она хочет за него замуж. Тасей овладела такая тоска, что ей пришлось стиснуть зубы, чтобы снова не заплакать…
Медленно, как во сне, она подняла с пола стул, который повалила, когда вбежала в комнату, поставила на прежнее место иконку, лицо ее опухло, кожа горела, до воспаленных век было больно дотронуться.
– О, мисс Биллингз! – Внезапно в комнату ворвалась Эмма, взволнованная, с растрепанными кудрями. – Мисс Биллингз, эта мерзкая старая ведьма уехала. Я отослала ее прочь. Было что-нибудь из того, что она сказала, правдой?
Вы действительно жили во дворце? О-о, вы плакали! – Она стремительно обняла Тасю. – Разве отец не нашел вас?
– Он меня нашел, – ответила Гася дрожащим голосом.
***
Стоукхерст и Айрис спускались по лестнице. Айрис продолжала держать Люка под руку и смотрела на него с плохо скрываемым неудовольствием.
– Что ж. Люк, ваша робкая гувернанточка сумела своим театральным представлением загубить вечер.
– Я бы сказал, что вся заслуга принадлежит вашей гадалке.
50 
