17

Дагориэль устроился поудобнее. В конце концов, спешить ему было совершенно некуда: до жертвоприношения его услуги вряд ли кому-то понадобятся. К тому же уснуть при таком раскладе все равно не удастся, так почему бы не уподобиться сказителю? Сначала возникла затяжная, напряженная пауза, как бывает, когда кто-то выходит на сцену и с ужасом обнаруживает, что не просто плохо выучил текст, а все слова позабыл напрочь и оставшиеся в обомлевшем мозгу мысли мечутся в панике, не зная, что предпринять. Словом, сказать что-то необходимо, а на ум, кроме «кушать подано», ничего не идет.

Полуэльф постарался устроиться на прелой соломе с комфортом, насколько это вообще возможно в антисанитарных условиях каменного мешка, набрал в грудь спертого воздуха подземелья и начал свой рассказ:

— Вы когда-нибудь слышали об эльфийском клане Золотого Дракона?

Горыныч и Вероника отрицательно покачали головами. Движение получилось синхронным и на редкость сплоченным, только в темноте Дагориэль при всем желании не мог его разглядеть. Впрочем, он и так знал, что только эльфы могут навскидку без запинки отчеканить пару сотен великих эльфийских родов и ни разу не споткнуться. Людям этого не то чтобы не дано, просто смертным были известны далеко не все города перворожденных.

— Итак, начну, пожалуй, с того, что мать прекрасной Ярондэль — Верховная жрица Матери Драконов Леди Эллизариэль. Это очень волевая и властная женщина. Она спит и видит себя на троне. На самом деле быть Верховной жрицей практически то же, что и женой Правителя клана. То есть испокон веков так и велось. Титул Верховной жрицы автоматически предполагал замужество с Правителем клана, и до нынешнего главы клана так и было. Не знаю, в чем тут вышла загвоздка, то ли у него была личная неприязнь к Эллизариэль, то ли его не особо радовала перспектива находиться под каблуком у жрицы (в клане царит матриархат в память о прекрасной эльфийке, чья красота настолько потрясла Золотого Дракона, что он обратился прекрасным юношей, чтобы стать ее мужем), только он умудрился обручиться с Правительницей клана Голубой Розы Эльвиориэль.

Надо сказать, этот брак был выгоден обоим Правителям. Эльвиориэль получала мужа, который никогда не вмешивался в дела клана, а он, Лориндэль, жену, которая и не думала им командовать. Словом, все счастливы, все довольны.

— Кроме Верховной жрицы, — вставил Горыныч свое слово в повествование.

— Да, — подтвердил Дагориэль, — кроме Эллизариэль. И ее можно понять. Трон был практически у нее в руках, мысленно она уже видела на своей златокудрой головке корону Правительницы, — и тут такой удар судьбы. К удивлению окружающих, Эллизариэль быстро утешилась, найдя семейное счастье в объятиях среднего брата Правителя — Мистраэля. Правда, сам Мистраэль не особенно разделял ее радость от женитьбы. Злые языки поговаривали, что чересчур властная жена довела несчастного до ручки, и в один прекрасный день он просто отправился на охоту и не вернулся, оставив молодую жену растить двух детей в одиночестве. Правитель Лориндэль до сих пор разыскивает своего брата, но пока безрезультатно. В самом клане мнения разделились: одни считают, что Мистраэль просто сбежал от своей жены и живет теперь где-нибудь на Северном полюсе в иглу, радуется обществу белых медведей и любуется северным сиянием, другие — что его действительно нет в живых и к его безвременной кончине приложила руку сама новоявленная супруга после того, как муж неоднократно отказывался от убийства старшего брата, чтобы занять трон. Словом, тайна, покрытая мраком.

— И это брат Правителя! — презрительно фыркнула Вероника. Она постаралась вложить в этот звук все свое негодование к безответственности отца эльфийского семейства.

Горыныч издал нечто среднее между хрипом полузадушенной утки и всхрапом старой пожарной лошади.

  101