Последние отзывы

  31  

Старик заснул у очага, его подбородок опустился на широкую грудь. Время от времени он начинал сопеть, когда один озорной мальчишка исподтишка щекотал его подбородок перышком. Однако мальчик скоро прекратил это занятие, увлеченный историей Эбенезера Скруджа, которого посетил Святочный Дух.

Рэйф еще не читал эту популярную книгу, но узнал сюжет по нескольким услышанным строчкам. «Рождественскую песнь в прозе» так часто цитировали и обсуждали, что ее всевозрастающая известность стала для Рэйфа своеобразным препятствием к прочтению. Он посчитал ее карамельно–приторным произведением, не стоящим того, чтобы тратить на нее время.

Однако, глядя на нежное и оживленное лицо Ханны и вслушиваясь в интонации ее голоса, он не мог не увлечься этой историей.

Сопровождаемый Святочным Духом Прошлых Лет Скрудж увидел себя школьником, одиноким и неприкаянным во время каникул, пока за ним не приехала младшая сестра.

«— Ну, да! — воскликнуло дитя, сияя от счастья. — Домой! Совсем! Навсегда! Отец стал такой добрый, совсем не такой, как прежде, и дома теперь как в раю. Вчера вечером, когда я ложилась спать, он вдруг заговорил со мной так ласково, что я не побоялась, — взяла и попросила его еще раз, чтобы он разрешил тебе вернуться домой. И вдруг он сказал: «Да, пускай приедет», и послал меня за тобой…»

Заметив их присутствие в дверном проеме, Ханна ненадолго подняла глаза и послала Натали короткую улыбку. Однако, когда она посмотрела на Рэйфа, выражение ее лица стало несколько настороженным. Вернувшись к книге, она продолжила чтение.

Рэйф ощутил то же самое теплое, возбуждающее любопытство, влечение, которое он чувствовал каждый раз, оказываясь рядом с Ханной. Подвернув под себя ножку в туфельке, она сидела в огромном кресле и выглядела очаровательно взъерошенной. Ему хотелось резвиться с ней, целовать ее, распустить эти блестящие волосы и погрузить в них пальцы.

— Давайте уйдем, — прошептала стоявшая рядом Натали.

Рэйф почувствовал слабый укол раздражения. Натали хотела пойти в другое место и продолжить их недавнюю беседу, флиртовать и, возможно, вкусить взрослых удовольствий, которые были для нее так новы, а ему — чертовски знакомы.

— Давайте немного послушаем, — пробормотал он, входя вместе с ней в комнату.

Натали была слишком умна, чтобы выказывать свое нетерпение.

— Конечно, — ответила она и грациозно опустилась в кресло, пустовавшее у очага. Прислонившись плечом к каминной полке, Рэйф, не отрываясь, смотрел на читавшую Ханну.

Скрудж увидел другие фрагменты своего прошлого, включая веселый домашний бал у мистера и миссис Физзиуиг. Потом последовал достойный сожаления эпизод, когда он спорил с девушкой, которая любила его, но теперь поняла, что его жажда богатства превосходит все остальные желания.

«…Ведь не могу же я поверить, что, став свободным от всяких обязательств, ты взял бы в жены бесприданницу.… Да если бы даже ты на миг изменил себе и остановил свой выбор на такой девушке, как я, разве я не понимаю, как быстро пришли бы вслед за этим раскаяние и сожаление! Нет, я понимаю все. И я освобождаю тебя от твоего слова. Освобождаю по доброй воле — во имя моей любви к тому, кем ты был когда–то…

— Дух! — вскричал Скрудж. — Я не хочу больше ничего видеть. Отведи меня домой».

Рэйф терпеть не мог сентиментальность. Он видел и испытал достаточно, чтобы не поддаваться привлекательности слезливых историй. Однако, пока он стоял и слушал Ханну, он почувствовал, как его охватил необъяснимый жар, не имеющий никакого отношения к потрескивающему в камине огню. Ханна читала святочный рассказ с невинной убежденностью и удовольствием, слишком искренними, чтобы Рэйф мог устоять. Ему хотелось остаться с ней наедине и часами слушать ее тихий, чарующий голос. Хотелось опустить голову ей на колени и почувствовать щекой изгиб ее бедра.

Глядя на Ханну, Рэйф ощутил усиливающееся возбуждение, возрастающую нежность и боль тоски. Ему пришла в голову ужасная мысль: он хотел, чтобы она была дочкой Блэндфорда, а не Натали. Святый Боже, на ней он женился бы без раздумий. Но это было невозможно и несправедливо по отношению к Натали. И, думая об этом, Рэйф почувствовал себя во всех отношениях тем самым негодяем, каким его считала Ханна.

Когда Ханна закончила вторую главу и, смеясь, пообещала громко протестующим детям, что следующим вечером почитает им еще, Рэйф впервые в жизни загадал бескорыстное желание ради кого–то кроме себя… Он пожелал, чтобы Ханна однажды нашла мужчину, который полюбит ее.

  31