343 
— Я не знаю, — наконец, произнес Гарри.
— Но ты веришь мне, что он просто играл роль?
Гарри утомленно вздохнул.
— Да, я тебе верю. И я верю тебе, что он не нарочно ткнул меня ножом, хотя мне кажется, что он получил от этого больше удовольствия, чем ты готова признать.
— Почему это? — резко спросила Эрмиона. — А ты бы получил удовольствие, если бы вы поменялись местами?
Гарри откинул голову к стене и прикрыл глаза.
— Не заводись.
Она подвинулась, не вставая с колен, чтобы смотреть ему в лицо.
— Гарри, я знаю, это как-то связано с тем, что он тебе наговорил, чтобы разозлить тебя настолько, что ты выбил эту дверь. Я права?
— Может быть, — ответил он, не открывая глаз.
— Ты не расскажешь мне, что он сказал?
Короткая пауза.
— Пожалуй, нет, — сказал Гарри.
Эрмиона подавила желание хорошенько встряхнуть его. Ей хотелось возразить, что он не должен скрывать это от нее, что они всегда все говорили друг другу, но тут она осознала, что это не так. Рон — вот кто все всегда ей рассказывал; хотя она и могла довольно точно прочитать, что написано у Гарри на лице, однако Гарри по большей части старался не выдавать свои чувства, и чем больше что-нибудь терзало его, тем старательнее он это скрывал.
— К тебе это не имело отношения, — добавил Гарри, будто в дополнение.
Волна виноватого облегчения прокатилась внутри нее.
— А я и не думала, что это может иметь отношение ко мне, — соврала она.
Снова пауза.
— Гарри, ну пожалуйста, — попросила она.
Его веки медленно поднялись, и он взглянул на нее. Его глаза потемнели и напоминали изумруды.
— Скажу тебе только, что это были очень ужасные вещи, — сказал он. — Я этого не забуду. Никогда. Этого нельзя простить.
Эрмиона покачала головой.
— Ты должен простить его, Гарри.
— Почему?
— Потому что, что бы он ни сказал, он сделал это, пытаясь спасти тебе жизнь. И он должен был понимать, что ты возненавидишь его за это. Неужели ты не можешь понять, как тяжело ему было принести эту жертву?
— Ты его защищаешь?
Эрмиона вздернула подбородок.
— А ты бы хотел, чтобы я не говорила тебе, что я на самом деле думаю? Ты бы предпочел, чтобы я не говорила тебе, когда ты не прав?
— Он мог бы сделать это как-нибудь иначе.
— Как именно иначе? Что бы он ни сделал, чтобы разозлить тебя до такой степени, заставило бы тебя ненавидеть его. Этого нельзя было избежать.
Гарри не ответил. Он выглядел утомленным, кожа на его лице будто обтягивала кости, зеленые глаза были широко открыты и влажно блестели.
— Гарри, он бы никогда не причинил тебе боль намеренно. Не таким образом. Да, конечно, он бы ударил тебя, и он попытался бы выбить тебя из колеи, отчасти из-за того, что он толком не понимает, как относиться к тебе, ты что-то значишь для него, но он не знает, что именно. Для него это не укладывается ни в какие рамки. Гарри, у него никогда не было брата. У него, по сути, даже никогда не было друга. Никого, кто мог бы сравниться с ним по интеллекту. Никого, ради чьего хорошего отношения он бы приложил все усилия. Он не знает, как ему поступать в отношении тебя. И вот он снова становится саркастичным или противным, а когда он мягок, ты не веришь, этой доброжелательности и набрасываешься на него. По сути, он довольно терпимо относится к тебе.
— Терпимо? — выпалил Гарри, уставившись на Эрмиону с таким недоверием, что это выглядело почти смешно. — Это Малфой-то?
— Ну вот, ты опять называешь его Малфой, — невозмутимо заметила Эрмиона. — В чем дело? Ты не можешь выговорить его имя? Он собирается стать твоим родственником…
— Малфой мне не родня! Он не член моей семьи!
— В какой-то степени, Гарри, он родственник. Как, по-твоему, что такое семья? Это люди, которые связаны с тобой, и ты не выбираешь, кто они, ты не можешь изменить их, и ты должен жить с ними и любить их.
Гарри искоса взглянул на нее, и она поняла, насколько неуместно это прозвучало по отношению к его собственному воспитанию.
Она закусила губу.
— Это немного чересчур, — решительно заявил он, — просить меня полюбить Малфоя.
— Ну, для начала ты мог бы называть его по имени, а потом двигаться дальше.
Гарри с вызовом взглянул на нее.
343 
