ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Одно лето

Очень скучной показалась книга, дотянула только до половины. Одни разговоры про фотосъёмки, ракурсы, плёнку, ну... >>>>>

Любовник леди Софии

Не найкращий роман автора. В якихось моментах туповатий, багато сексу, але сцени не дуже допрацьовані. На 3/5 >>>>>

Непокорная девственница

Хотелось бы, истории о братьях тоже... >>>>>

Теперь ты ее видишь

Какая скучная неинтересная книга! Каждый абзац в ней лишний. Книга просто растянута. Не советую >>>>>

Голос

Шикарный роман >>>>>




  501  

Фред и Джордж, уже подумывавшие про организацию своего паба, заухмылялись.

— Смотри все, что хочешь, — разрешил Фред. — Я как раз собирался отправить вниз Взрывающиеся сигареты от Бенсона и Гексов — хотите взглянуть?

Рон закивал, но Гарри, чувствуя себя вымотанным, покачал головой:

— Я постою здесь.

Фред внимательно и дружелюбно взглянул на него:

— Ты себя нормально чувствуешь?

Вместо Гарри ответил Рон:

— Да он просто все еще напрягается из-за урока по Истории Магии: каждый должен опросить человека, участвовавшего в падении Вольдеморта. И Гарри достался Снейп.

Гарри удивленно покосился на Рона: это конечно, было правдой, но кто-кто, а Рон должен знать, что это вовсе не причина для того, чтобы об этом кручиниться. А может, и не должен?… Гарри предположил, что Рон пытается предотвратить расспросы, что было непросто — он в его сторону даже не смотрел.

— О, сочувствую, Гарри, — фыркнул Фред. — Когда выяснишь, чем является его нежелание мыть голову — концепцией борьбы со злом или просто ленью — дай мне знать.

Подхватив с двух сторон коробку, Фред и Рон ушли, оставив Гарри с Джорджем, сидящем на столе и задумчиво болтающего ногами.

— Не думаю, чтобы ты настолько поглощен мыслями о Снейпе, — удивленно заметил Джордж. — В конце концов, он же был на твоем дне рождения. А его исполнение партии Эдмунда Фитцджеральда было просто мастерским. Гарри пожал плечами:

— А я о нем и не думаю.

— Тогда что тебя так напрягает?

— Ничего, — и Гарри уставился на свои ботинки.

— Если бы тебя сейчас увидела мама, она бы закачалась, — произнес Джордж. — Я тут подумываю, не сказать ли ей об этом?…

— У меня есть родители, — возразил Гарри. — У меня есть Сириус.

— Который провел двенадцать лет в Азкабане. Он настолько эксцентричный человек, что может и не заметить, какой ты худой и измученный.

— Сириус заботится обо мне, — возразил Гарри, умышленно опуская момент предыдущей ночи, когда он обвинил Сириус в том, что тот невнимательная и эгоистичная скотина.

— Ладно-ладно, — пошел на попятный Джордж. — Не обращай внимания. Ты выглядишь просто потрясающе. Цветуще. Я слышал, круги под глазами будут писком весенней моды.

— Спасибо, — невнимательно поблагодарил Гарри. Он снова погрузился в размышления о том, как добраться до могил родителей, если Сириус не захочет его взять с собой. Кроме того, ему не давала покоя какая-то мелочь, засевшая в подсознании.

— Да что с тобой, Гарри? Сердечные проблемы? — раздосадовано поинтересовался Джордж, не умеющий деликатно и тактично помолчать больше одной минуты. — Гермиона? Она в кого-то влюбилась? Или это ты в кого-то влюбился и не знаешь, как порвать с ней? У тебя роман с ее сестрой?

— Гермиона — единственный ребенок у своих родителей, — хмуро ответил Гарри.

— Это хорошо, а то эти ситуации всегда такие неловкие… О, привет, Яна! — Джордж со слегка нервным видом соскочил со стола, когда его темноволосая, миниатюрная подружка с планшетом в руке появилась в дверях.

— Как же хорошо, что у меня есть только братья, — сухо заметила она. — Крепкие, взрослые и здоровенные. Джордж, милый, тут для тебя сова. Она не хочет улетать, пока ей не заплатят. У тебя есть сикли?

Джордж кивнул Гарри.

— Скоро вернемся, — произнес он, и поспешил за дверь, Яна следовала за ним.

Гарри проводил их взглядом и счастливый, что наконец-то остался один, прислонился к стене. Он не хотел сейчас никаких расспросов о Гермионе или о «сердечных проблемах». Он знал, что не был достаточно любезен с Фредом, и с Джорджем… И с Роном, коль на то пошло — в последнее время. И кое-что в глубине его мозга подсказывало ему причину, почему он так повел себя по отношению к Гермионе — если не подло, то, во всяком случае, неуважительно. Он хотел бы справиться с этим — но не мог.

Он чувствовал, что все больше и больше зацикливается на одном предмете, а все остальное — обычная жизнь — уходит все дальше и дальше, отшелушивается, словно старая кожа. Если бы он сделал то, что должен был сделать, его не отвлекли и не сбили бы с пути эгоистичные мысли. Он не мог беспокоиться о чувствах других людей, он не мог почувствовать их реакцию на то, чего он хотел, на то, кем он становился.

  501