Последние отзывы

  613  

Гарри замер. В голосе Драко прозвучала крайне редко появляющаяся там горькая нотка.

— Как… — начал он и остановился, словно у него перехватило горло, — откуда ты знаешь, что они не… что это неправда?

Драко вздохнул и опустил взгляд к Гарри. Будь сейчас Гарри в другом состоянии, он бы непременно заметил, насколько усталым и изможденным выглядел второй юноша: глаза окунулись в синие круги, вокруг рта залегли напряженные морщинки.

— Я могу рассказать тебе все так, что ты будешь вынужден мне поверить.

— Нет, нет. Мне никто не нужен в моей голове.

— Как хочешь. Тогда вот что, — Драко уселся в ногах на кровати Гарри. — Я знаю, потому что собственными глазами видел Рона с девушкой, которую он считал Гермионой. И, конечно, это не была Гермиона. Потому что настоящая Гермиона все это время стояла рядом со мной.

Драко хмыкнул и поднял глаза к потолку.

— Ты что — и правда думаешь, что она могла бы такое сделать с тобой? — резко спросил он. — Что — ты и правда думаешь, что она бы захотела?…

Гарри смотрела на него, но в голове у него звучал голос Рона: «Я люблю Гермиону, а она любит меня…»

— И ты так уверен…

— Ну, естественно я уверен! Я же тебе сказал, почему я так уверен. Рон там с кем-то резвился, но она не является, и никогда не была Гермионой. Кто-то сыграл со всеми вами чертовски злую шутку — точно тебе говорю. Теперь ты мне веришь?

Гарри опустил взгляд на свои руки и промолчал. Странно — кажется, он опять начал грызть ногти…И обгрыз их до крови… Словно обороняясь, он сжал ладони в кулаки. Голос Драко стал жестче:

— Поттер, с чего бы я стал врать тебе?

— Ты мог бы, — возразил Гарри, — если бы она тебя об этом попросила. И тут же гнев Драко кнутом хлестнул его, хотя Гарри сделал все, чтобы спрятать от него свой ум. Внутренний голос Драко поверг его в дрожь, прорезал его мысли:

…А, попроси меня ты — я что, — тоже бы соврал? Что — всё, на что я способен, — это врать по чьему-то приказу?! Можно, я буду иметь чуть-чуть собственной воли?

— Не надо, — Гарри поднялся на ноги, сжав кулаки.

…Я говорю, что видел. Девушка, про которую Рон думал, что она Гермиона, — не Гермиона. Я не знаю, кто она…

— Прекрати!

От досады Драко был близок к тому, чтобы пнуть чемодан.

— Говорю же тебе! Своими глазами это видел! Почему ты не слушаешь!? Или, может, ты просто не хочешь этого слышать?

— Это именно то, что я и хочу услышать, — потому-то я и не могу слушать это! — крикнул в ответ Гарри и отвернулся от Драко к стене. В груди было тесно, что-то не давало ему дышать — гнев, гнев рвался у него из груди, душил его, стремился наружу, распирал изнутри. — Я не верю. Не могу этому поверить. Я вообще больше ничему не верю.

— Она никогда тебе не лгала…

— Он солгал, — не поворачиваясь, ответил Гарри. — Так что там с Роном?

Драко помолчал:

— Я сожалею об этом, Гарри, — тихо произнес он. Гарри смутно отметил, что Драко назвал его по имени. У него мелькнула мысль, что, наверное, ему стоит себя вести по отношению к Драко чуть более любезно. Но нет. Ярость океанскими волнами билась у него в голове.

— А на самом деле ты ведь так не думаешь, правда? — полушепотом прошипел он. — Ты ведь никогда не пытался относиться к нему по — нормальному, по-человечески с ним общаться — хотя я ведь тебя об этом просил. Готов поклясться, что это вызвало у тебя только удовольствие.

Гарри резко повернулся и взглянул на Драко, который вдруг стал белее мела.

— Как я могу поверить тебе, если ты никогда и в мыслях не допускал, что она на такое способна! Ты мог бы смотреть на меня с ней, но ты бы не вынес, увидев ее с Роном. Наверное, тебе даже нравилось то, что она со мной, потому что таким образом она была ближе к тебе. Но Рон? — нет, ты всегда ненавидел его, ты считал его ниже себя — всегда считал! — прикоснись он к ней, ты бы считал её замаравшейся — признайся в этом! Скажи, скажи, что это так! В противном случае — если бы я позволял бы тебе вести себя так с ним, если бы ты не думал так, он бы никогда не чувствовал себя так, словно я и не был его другом! Словно бы я предпочел тебя ему. Я никогда не выбирал тебя, Малфой, никогда! Что бы там ни было между нами — это всегда давило на меня — я никогда этого не хотел! — голос его взлетел на крик и надломился, словно сорвавшись от рыданий, хотя он не плакал.

  613