Последние отзывы

  47  

Я не могу не пойти в Честерс: я не знаю, что Риодан сделает с Джо, если я не покажусь там сегодня, и не собираюсь рисковать, чтоб это проверить. Он ведь вполне может вломиться сюда, разбить телевизор и DVD-плеер, схватить Танцора и утащить его в темницу. Мне не угадать, как этот чувак себя поведет.

Но я совершенно точно знаю, что одно он будет делать наверняка.

Портить мне жизнь.

Я влетаю в кабинет Риодана.

— В моей жизни уже хватило клеток, — выпаливаю я. Всю дорогу сюда я репетировала, проговаривая в голове все, что думаю о том, как это нечестно. — Он поднимает глаза от бумаг. — Бумаги! Чертовы эти пачки! Ты только этим и занят? Неудивительно, что тебе так хочется меня видеть. Твоя скучная жизнь прямо расцветает с появлением обалденной Мега. — Я так злюсь, что начинаю вибрировать, и бумага взлетает с его стола от поднятого мной сквозняка. Когда я сильно злюсь, я вроде как смещаю воздух. Как Феи, но только чуть-чуть, и на температуру я не влияю. Иногда это пугает людей, выводит из равновесия. Раньше пугало до жути и Ро.

Он ловит листок налету.

— Что-то не так.

Ну как он это делает? Как задает вопросы, которые не звучат как вопросы? Я пробовала, но это не так-то просто. Голосовые связки автоматически меняют интонацию. Я даже пыталась себя перепрограммировать. Не потому что собираюсь вести себя, как он (и уж точно не тогда, когда он рядом). Но ведь неплохо же себя испытать, справиться с собой. Научиться самоконтролю.

Волосы облаком взлетают вокруг моей головы, лезут в глаза. Я обеими руками их убираю и жалею, что не осталась с Танцором — есть мясо и оттягиваться за фильмом.

— Ага! Например, у меня может быть своя жизнь! У меня могут быть планы, которые не стыкуются с твоим дурацким правилом «будь на работе ровно в восемь»! Никто же не работает все ночи напролет! Может, я хочу пару отгулов, чтобы заняться тем, чего я хочу. Я что, о многом прошу, что ли?

— У тебя свидание.

Еще один не-вопрос, но слово «свидание» и последующая мысль о Танцоре заставляют меня выпалить:

— А?

Риодан поднимается и нависает надо мной. Я живу в мире, где все люди выше меня, но Джо говорит, что я еще вырасту. Я часто меряю свой рост. Не хочу застыть на пяти футах с двумя четвертями дюйма.

— Ты упомянула о планах. Не уточнив.

— Тебя, блин, не касается.

— Меня все касается.

— Не моя личная жизнь. Она потому и называется личной.

— Дело в твоем маленьком бойфренде.

— Не говори о нем. Даже не думай. И он не маленький. Прекрати его так называть. Он однажды будет больше тебя. Вот подожди, и увидишь.

— Сейчас не время играть в домик и жаться по поводу пацана, который не знает даже, что делать с собственным членом.

Он только что заставил меня подумать о члене Танцора. И от мысли этой мне настолько неуютно, что я начинаю перепрыгивать с ноги на ногу.

— Кто тут говорит о членах? Я просто хотела посмотреть сегодня фильм!

— Который.

— Да какая вообще разница?

Он смотрит на меня.

— «Крик-4». Доволен?

— Не особо хорош.

— Танцор сказал, что неплохой, — возражаю я. Все, что ли, уже смотрели, кроме меня?

— Ему виднее.

— У тебя проблемы с Танцором?

— Да. Он причина, по которой ты сегодня в дерьмовом настроении, а мне приходится иметь с тобой дело. Так что разберись с дерьмовым настроением, или я разберусь с Танцором.

Моя рука тянется к рукояти меча.

— Даже не думай пытаться отнять у меня что-то мое.

— Не заставляй меня.

У него выдвигаются клыки. Я качаю головой и присвистываю.

— Чувак, что ты такое?

Он долго и внимательно на меня смотрит, и я замечаю в его глазах что-то... Я почти понимаю, но оно ускользает. Это вроде бы знакомый взгляд, но я просто не могу уловить его суть. В маленьком закрытом кабинете сквозняка больше, чем могла бы сделать я одна, и я понимаю, что он тоже вибрирует. Мне начинает надоедать. Есть хоть что-то, что я умею, а он нет? Когда я смотрю на стеклянный пол, я понимаю, что все под нами движутся в замедленном режиме. Мы оба стоп-кадрируем. Я не осознавала, что разогналась в быстрый режим.

Он замедляется первым.

Мне, чтобы справиться с характером, требуется еще секунда. Когда я замедляюсь, я падаю на стул и свешиваю одну ногу. И объявляю военное положение на языке, известном всему человечеству. Язык жестов мне родной.

  47