Особенно,... 
72 
— «Держи эту дрянь у себя дома, — прочитал Джеймс вслух. — Я не желаю, чтобы она снова расстраивала мать и навевала воспоминания, которым лучше бы давно умереть — вместе с дочерью». И подпись «Летиция».
Энтони не мог вспомнить ни одной знакомой с таким именем.
— Кто?
Джеймс пожал плечами, тоже не узнавая имя. Но Рослин, видимо, точно знала, кто прислал эту записку.
Она крикнула:
— Ты привел ее в мой дом и ничего не сказал об этом! — Тут ее охватил гнев, и она выбежала из комнаты.
Глава 31
— Я что-то пропустил? — непонимающе спросил Энтони у брата, уставясь в пустой дверной проем, куда только что выбежала его жена. — Кого я привел в наш дом?
Что-то, должно быть, показалось Джеймсу забавным, потому что он вдруг начал смеяться.
— По-моему, она думает, что Кэти Тайлер — твоя дочь. Какая чушь.
— Черта с два она так думает, — прорычал Энтони. — С чего ты так решил?
— Я понял, кто такая Летиция. — Встретив озадаченный взгляд Энтони, Джеймс продолжил: — Господи Боже, ты не знаешь, что Кэти ездила в Глостершир навестить семью, которой никогда не видела? Семью матери?
— Да, я знал об этом.
— И?
— И что? — расстроенно спросил Энтони. — Сейчас не время говорить намеками.
Джеймс закатил глаза.
— Но ведь этим все сказано, мой мальчик. Даже я слышал, как Джуди и Джек говорили об этом. Кэти поехала именно в Хаверстаун, потому что там живет ее семья. Неужели никто не упоминал тебе, кто ее семья?
Энтони нахмурился.
— Если подумать, нет, не припоминаю. Однако, да, я знал, что Кэти пригласили остановиться в Хаверстоне, потому что ее семья живет неподалеку. Больше никто мне ни о чем не говорил, а мне было не интересно, так что я решил, что ее семья, должно быть, какие-то переехавшие американцы. Рослин даже могла считать, что упоминала мне об этом… о ком мы говорим, Джеймс?
— О Миллардсах.
Энтони повалился в кресло, лицо его побледнело. Джеймс, видя его реакцию, перестал веселиться.
— Не смей говорить мне, что у меня есть племянница, о которой я не знал!
— Кто бы говорил! — парировал Энтони. — Ты не подозревал о существовании Джереми, пока ему не исполнилось шестнадцать!
— Это к делу не относится, — проворчал Джеймс, а затем уже более сухо сказал: — Так это правда? Имя тебе о чем-то говорит?
Воспоминания волной нахлынули на Энтони. Старые, которым было почти двадцать лет, приятные и нет. Это было возможно. Более чем возможно. Это могло быть просто совпадением, и все же интуиция подсказывала ему другое.
Он закрыл глаза и представил почти забытый образ. Образ казался размытым, это было так давно, но он видел изумрудные глаза, угольно черные волосы, красивое лицо с очаровательными ямочками и смеющимися глазами. Аделина Миллардс. Единственная женщина из его юности, на которой он хотел жениться. А у Кэти Тайлер были те же глаза и те же волосы, даже те же ямочки… о, Господи.
— Видимо не говорит, а оглушительно кричит, да? — произнес Джеймс, все еще наблюдая за ним.
— Так оглушительно, как будто ты только что выстрелил из своего мушкета у моего уха, — немного растерянно отозвался Энтони.
— Погоди. Думаю, мне нужно присесть. — Сделав это, Джеймс ядовито добавил: — Ладно, давай послушаем, как удивительный факт, что у тебя имеется взрослая дочь, просто выскочил у тебя из головы.
Энтони не возразил ему, как обычно. Он был слишком изумлен и шокирован воспоминаниями и их возможным исходом, которые все еще наводняли его память.
— Боже, мне было не больше двадцати одного, по-моему, — сказал он брату. — В тот год я приехал в Хаверстон на рождество. Кстати, ты тоже там был и как обычно действовал Джейсону на нервы. Мы вместе ехали из Лондона.
Джеймс пожал плечами.
— Мы всегда делали это вместе, пока я не стал моряком. И не стоит усыплять меня длинной версией событий. Сокращенная сойдет.
На этот раз Энтони бросил на него раздраженный взгляд, прежде чем продолжить.
— Не помню, зачем я поехал в Хаверстаун в тот день, наверное, купить несколько безделушек для малышей. Аделина тоже приехала за покупками. Я встречал дочерей Миллардсов время от времени, когда мы были детьми, но в тот раз я впервые увидел повзрослевшую Аделину.
Джеймс, снова не подумав, поднял правую бровь, слегка вздрогнул, но все же сухо поинтересовался:
— Она поразила твое воображение, да?
72 
