Особенно,... 
91 
Сев рядом с ней, Уэбб взял в свои руки ее легкие слабые пальцы. Люсинда Давенпорт была слишком умна, чтобы утешать ее банальными фразами, но, Бог свидетель, как он не хотел, чтобы она умирала!
— Я люблю тебя, — сказал он, — меня сразило то, что ты даже не подошла ко мне после убийства Джесси. Я чуть с ума не сошел, когда понял, что и ты подозреваешь меня, и до сих пор не могу этого забыть, но я всегда любил тебя.
Из ее глаз медленно потекли слезы, и она отерла их дрожащей рукой.
— Конечно, такое не забудешь. Я никогда не думала, что ты совсем простишь меня, я этого не заслужила. Но я тоже люблю тебя, Уэбб, и всегда знала, что ты лучше всех сможешь управлять Давенкортом.
— Оставь все Роанне, — вдруг вырвалось у него.
Его самого удивил этот порыв, ведь он всегда думал о Давенкорте как о своей собственности и ждал с нетерпением того времени, когда станет его владельцем. Но как только он произнес эти слова, сразу понял — да, именно так, Давенкорт должен принадлежать Роанне. Вопреки тому, что считает Люсинда, даже вопреки тому, что думает сама Роанна, она вполне может управлять имением.
Уэбб только сейчас начал постигать силу ее воли. Годами все думали, что она замкнулась в себе, что ее психика непоправимо изуродована смертью Джесси, а на самом деле за это время Роанна научилась быть терпеливой и защищать себя, научилась отстаивать свои принципы, не привлекая к себе внимания, но и не отступая.
С изумлением Люсинда взглянула на него:
— Оставить все Роанне? Неужели ты думаешь, что я не обсуждала с ней этот вариант? Она отказалась.
— Ей просто не хочется провести всю жизнь за чтением финансовых отчетов и просмотров биржевых сводок, — уточнил он, — но она любит Давенкорт. Отдай его ей.
— Что ты имеешь в виду — раздел наследства? — в замешательстве спросила Люсинда. — Отдать дом Роанне, а все ценные бумаги — тебе?
— Нет, просто оставь ей все.
Роанне необходим дом. Она сама сказала ему об этом: ей нужно нечто принадлежащее только ей, то, что нельзя отнять.
— Здесь она никогда по-настоящему не чувствовала себя дома, и, если ты оставишь все мне, ей тем более будет неуютно. Она должна стать хозяйкой. Давенкорт всегда принадлежал Давенпортам, а Роанна — последняя из них.
— Но… она ведь все равно будет жить здесь, — Люсинда неуверенно взглянула на него, — я никогда не думала, что ты разрешишь ей уехать. — Нет, Роанна сказала мне, что собирается купить себе дом в другом месте.
— Она хочет уехать отсюда? — Это известие потрясло Люсинду. — Но ведь здесь ее дом.
— Вот именно. — Уэбб выжидающе смотрел. Люсинда откинулась на спинку кресла, обдумывая этот вариант, менявший ее планы. Хотя, почему менявший? Все оставалось на своих местах, только наследницей становилась Роанна.
— Но что… что будешь делать ты? Он рассмеялся:
— Роанна сможет нанять меня для ведения финансовых дел, — сказал он, внезапно поняв, чего он в действительности хочет. Как будто молния блеснула в мозгу. — А еще лучше — я женюсь на ней.
Люсинда онемела от удивления. Прошла целая минута, прежде чем она снова могла говорить.
— Как?
— Я женюсь на ней. — В голосе Уэбба росла уверенность. — Я еще не спрашивал ее, так что прошу тебя держать это в секрете.
Наконец-то он понял, чего хочет. Он женится на ней! Самая мудрая мысль, когда-либо приходившая в его голову. Роанна всегда принадлежала ему, а он — ей.
— Уэбб, ты хорошо подумал? — В голосе Люсинды звучало сильное волнение. — Я знаю, Роанна любит тебя, но она заслуживает, чтобы ее тоже любили.
Он взглянул на нее, потом опустил глаза.
— Джесси… меня влекло к ней, потом я так свыкся с мыслью, что Давенкорт должен стать моим, а я должен жениться на принцессе из замка. Я не задумывался, каким несчастьем может стать наш брак. А Роанна… Сейчас мне кажется, что я люблю ее всю жизнь. Когда она была маленькой, я любил ее как брат, а теперь… — Он вздохнул. — Если бы Джесси не убили, мы бы с ней развелись. Я не шутил, когда кричал об этом тогда ночью. Я уже был сыт по горло жизнью с ней. Смерть Джесси разбросала нас с Роанной в разные стороны, и целых десять лет было потрачено впустую.
Люсинда изучающе смотрела на него, ища в его лице подтверждение тому, что он говорил, и наконец облегченно вздохнула.
91 
