Снова посмотрев на нее, Джейк улыбнулся:
- Хочешь принять ванну в постели?
Глава 21
- Ванну в постели?
Бэннер смотрела не мигая, как он подошел к туалетному столику, взял фарфоровую чашу с водой и двумя мягкими салфетками, поставил воду на столик возле кровати, а сам примостился с краю. Глаза его не отрывались от лица Бэннер. Джейк дотронулся пальцем до кончика ее дерзкого носа и улыбнулся.
- А я когда-нибудь говорил тебе, о чем я думал той ночью в сарае?
Она покачала головой. Во всем доме было тихо. Бэннер боялась звука собственного дыхания и шороха его одежды. Она как загипнотизированная смотрела на него.
- Я думал, что ты удивительная женщина. Немногие посмели бы прийти к мужчине с такой просьбой.
- Ты был потрясен?
- Признаться, да. Для меня ты всегда была маленькая Бэннер, симпатичная девчонка-сорванец с плохо заплетенными косичками и ободранными коленками. Даже в день твоей свадьбы я думал о тебе только так.
Задержав палец на ее подбородке, Джейк повел им по середине шеи до основания.
- В ту ночь я увидел тебя в новом свете. Ты была вся, целиком женщина, Бэннер, и я понял, что уже ни с кем никогда тебя не спутаю. Это было невероятно - жить постоянно рядом с тобой и помнить ту ночь. - Джейк криво усмехнулся. - Смакуя воспоминания о той ночи, я неистово желал, чтобы такое случилось тысячу раз. - Он наклонился и поцеловал ее. Поцелуй был нежный, но властный. Его рот двигался вокруг ее губ, раздвигая их, чтобы просунуть язык. Когда Джейк поднял голову и посмотрел на Бэннер, глаза ее сияли.
- Я хочу, чтобы тебе было хорошо, поэтому и решил устроить эту ванну в постели.
- Ты хочешь, чтобы я сняла ночную рубашку?
- Нет, - ответил Джейк, ласково улыбаясь. - Я хочу сам ее снять.
Сердце Бэннер екнуло от радости, когда его руки взялись за перед рубашки. Ряд пуговиц шел от шеи до талии, и, когда Бэннер была без сознания, Джейк надел на нее эту рубашку и застегнул все пуговицы. Даже сейчас она покраснела при мысли об этом. Ловкие пальцы Джейка расстегнули пуговицы, но он не раскрыл рубашку. Его глаза прожигали узкую полоску обнажившейся кожи, но Джейк не касался ее.
- Ты могла бы сесть поудобнее? - спросил он. Бэннер села, а Джейк зашел сзади, как делал это, когда расчесывал ей волосы. Он положил руки ей на плечи и слегка спустил ночную рубашку, дюйм за дюймом, с плеча, с рук. Бэннер освободила руки, но придерживала вышитый перед, прикрывающий грудь.
Джейк оголил ей спину до нежного изгиба бедер, чуть ниже талии. Ее кожа блестела в свете лампы, золотистая и мягкая. Он намочил салфетку в чаше и слегка отжал, сдвинул волосы, прошелся по шее, по плечу. Он двигался медленно сверху вниз вдоль спины и потом опять вверх. Бэннер склонила голову набок, и волосы черным каскадом упали через плечо.
- Ну как? Хорошо?
- Да. - Она застонала, и Джейк надавил сильнее, заодно массируя тело, снимая болезненность, накопившуюся за многие дни, проведенные в постели без движения.
Потом сухой салфеткой снял остатки влаги. Наклонившись вперед, он обвил руками ее талию и прикоснулся губами к свежей бархатистой коже.
- Ты такая красивая, - прошептал Джейк, прихватив губами мочку уха.
Губы его скользили по шее, по щекам, нашли рот. Голова Бэннер откинулась ему на руки, и он осторожно опустил ее к себе на колени. Джейк жадно целовал Бэннер, и его поцелуи становились все крепче, жарче. И вдруг он обнаружил, что лежит на кровати, Бэннер сжимала ночную рубашку, прикрывавшую ее груди, не из страха или скромности, а от страсти.
Ей хотелось большего, чем поцелуи, и она чувствовала жажду тела каждым нервом, каждой клеточкой. Весь мир со всеми проблемами и заботами исчез и растворился, и. Бэннер охватило какое-то хрустальное ощущение неизбывного восторга, словно она попала в заоблачный мир, где нет и не может быть никаких невзгод, и Джейк в нем единственный хозяин и источник радости.
Но Джейк снова окунул салфетку в чашу, обтер ей шею и грудь, не пытаясь опустить ниже ночную рубашку, которую Бэннер все еще сжимала рукой. К ее досаде, он протер даже под мышками. Девушка смущенно отвернулась.
- Все твое тело прекрасно, Бэннер, так что тебе нечего стыдиться.
Джейк снова протер ее, поднес руку Бэннер к своим губам, поцеловал ладонь и каждый палец, потом прихватил мизинец и стал сосать. Зубы его слегка прижали подушечку мизинца. До сих пор Бэннер даже не представляла себе, как это чувственно.
- Джейк! - взволнованно воскликнула она. Неожиданная ласка вызвала острые ощущения в нижней части живота, страсть закипела в груди, соски напряглись. Она никогда не предполагала, что подушечки пальцев могут заставить пульсировать все тело.