202 
И так далее. Ринсвинду рассказали о шляпе в его первый день в Университете, и эти рассказы запали в его впечатлительную душу, как свинцовый груз в кисель. Ринсвинд редко в чем был уверен до конца, но он никогда не сомневался в важности шляпы аркканцлера. Видно, даже волшебники нуждаются в том, чтобы в их жизни было хоть чуточку волшебства.
«Ринсвинд», – позвала шляпа.
Он уставился на девушку.
– Она заговорила со мной!
– Голосом, который звучит прямо у тебя в голове?
– Да!
– Со мной она тоже так говорила.
– Но ей известно мое имя!
«Разумеется, глупец. Ведь мы, в конце концов, магическая шляпа».
Голос шляпы был не просто суконным. Он дробился и распадался, словно жуткое множество голосов говорили одновременно и почти в унисон.
Ринсвинд взял себя в руки.
– О великая и прекрасная шляпа, – напыщенно начал он, – повергни наземь сию глупую деву, которая имела наглость, нет, ваха…
«Заткнись. Она украла нас, потому что мы ей приказали. И как раз вовремя».
– Но она… – Ринсвинд заколебался, после чего пробормотал: – Она ведь женского рода.
«Твоя мать тоже была женского рода».
– Да, э-э, но она сбежала еще до моего рождения, – буркнул Ринсвинд. «Из всех трактиров с дурной репутацией, которые имеются в этом городе, ты полезла именно в этот», – пожаловалась шляпа.
– Он был единственным волшебником, которого я смогла найти, – возразила девушка. – Он и выглядел соответствующим образом. На шляпе было написано «Валшэбник»…
«Никогда не верь написанному. Но все равно, уже слишком поздно. У нас мало времени».
– Погодите, погодите, – поспешно перебил Ринсвинд. – Что происходит? Ты хотела, чтобы тебя украли? Почему у нас мало времени? – Он обвиняюще ткнул в шляпу пальцем. – И вообще, ты не можешь позволять, чтобы тебя просто так крали, тебе полагается пребывать на… на голове аркканцлера! Сегодня была церемония, мне следовало присутствовать…
«В Университете происходит нечто ужасное. Нам ни в коем случае нельзя было там оставаться, понимаешь? Ты должен отвезти нас в Клатч, там найдется человек, достойный носить нас».
– Зачем?
В голосе шляпы, решил Ринсвинд, присутствовало нечто странное. Он звучал так, что не повиноваться ему было невозможно. Если бы этот голос приказал ему прыгнуть с обрыва, Ринсвинд успел бы пролететь полдороги, прежде чем ему пришло бы в голову, что он ведь мог ослушаться.
«Близится погибель всех волшебников».
– А почему? – виновато оглянувшись, спросил Ринсвинд.
«Грядет конец света».
– Как, опять?
«Я не шучу, – угрюмо буркнула шляпа. – Триумф Ледяных Великанов, Абокралипсис, Тайная Чаевня Богов – полный набор».
– И мы можем этому помешать?
«Будущее не дает на сей вопрос четкого ответа».
Непреклонный ужас, застывший на лице Ринсвинда, медленно поблек.
– Это что, загадка? – уточнил волшебник.
«Возможно, будет проще, если ты просто исполнишь то, что тебе говорят, вместо того чтобы пытаться что-то понять, – посоветовала шляпа. – Девушка, положи нас обратно в коробку. Вскоре нас будет разыскивать множество людей».
– Эй, погоди, – не унимался Ринсвинд. – Я не раз видел тебя, и раньше ты никогда не говорила.
«Не было необходимости что-либо говорить».
Ринсвинд кивнул. Это показалось ему логичным.
– Послушай, сунь ее в коробку и давай сваливать, – поторопила его девушка.
– Пожалуйста, чуть больше уважения, юная дама, – высокомерно отозвался Ринсвинд. – Ты имеешь честь обращаться к символу древнего института волшебников.
– Тогда ты его и понесешь, – парировала она.
– Эй-эй! – заорал Ринсвинд, поспешая за девушкой, которая вихрем пронеслась через несколько переулков, пересекла узкую улочку и свернула в очередной проулок между двумя домами, которые, точно пьяные, наклонялись друг к другу так, что их верхние этажи самым натуральным образом соприкасались.
– Ну? – остановившись, резко спросила девушка.
– Ты ведь тот самый таинственный вор, да? – осведомился он. – О тебе все говорят, о том, как ты крадешь даже из закрытых сокровищниц. … А ты не такая, как я себе представлял…
– Да? – холодно отозвалась она. – И какая же я?
– Ну, ты… меньше ростом.
– Слушай, ты идешь или нет?
Уличные фонари, вещь редкая в этой части города, вообще исчезли. Впереди не было ничего, кроме настороженной темноты.
202 
