398 
– Предположим, я признаю, что, может быть, и в самом деле пришел из земель по ту сторону стены?… – как можно тише осведомился Ринсвинд.
Достаби многозначительно подмигнул. Потом залез себе за пазуху и одним быстрым движением показал и сразу же спрятал обратно уголок каких-то бумажек, название которых начиналось со слов «КАК Я ПРОВЕЛ…». Почему-то Ринсвинд абсолютно не удивился увиденному.
– Некоторые утверждают, что за Великой Стеной нет ничего, кроме пустынь, иссушенных солнцем равнин, злобных призраков и ужасных чудовищ, – сказал Достаби. – Но я говорю: а как насчет торговых возможностей? Если у человека хорошие контакты… Понимаешь, о чем я, сёгун? Такой человек может далеко пойти в стране призраков-кровопийц.
Ринсвинд кивнул. В эту минуту он счел излишним подчеркивать, что человек, приехавший в Анк-Морпорк с кучей золота на руках, очень рискует мгновенно свести знакомство с другими людьми, чьи руки тоже полны всяких металлических предметов, но в основном колюще-режущих.
– Положение у нас сейчас очень неопределенное. Слухи насчет здоровья императора – Да Живет Вечно Его Величество, Благословенный Сын Небес! – сплетни о мятежниках… Однако непредвзятый торговец все же может найти здесь щелку, ты согласен?
– Щелку?
– Ну да. Это… как бы выразиться половчее… А, вот, допустим, у нас есть такая штука, – он наклонился ближе, – выходит из [35]гусеницы. Так называемый шелк. Этот материал…
– Я знаю. Мы возим его из Клатча, – перебил торговца Ринсвинд.
– Ну что ж… А еще есть такой кустарник – так вот, мы высушиваем его листья, кладем их в горячую воду и пье…
– Чай, я знаю, – ответил Ринсвинд. – Его доставляют из Очудноземья.
Сам-Себе-Харакири Достаби явно опешил.
– Ну… у нас есть порошок, его помещают в трубочки и…
– Для фейерверков? У нас есть фейерверки.
– Ну а как насчет самого тонкого фарфора на свете, это такая…
– В Анк-Морпорке живут гномы, так вот они сделают тебе такие тарелки, через них книжку можно будет читать, – сообщил Ринсвинд. – Даже если примечания в ней напечатаны самыми мелкими буквами.
Достаби нахмурился.
– Похоже, вы очень умные дьяволы-кровопийцы, – произнес он и попятился. – Может вы и правда так опасны, как о вас говорят?
– Мы? О, нас бояться не стоит, – успокоил его Ринсвинд. – В Анк-Морпорке чужеземцев почти не убивают. Мертвому чужеземцу очень сложно что-то продать.
– Тогда зачем же ты приехал сюда? Что тебе у нас нужно? Ты давай, давай, угощайся. Вот, пирожок с рисом. За счет пагоды. Хочешь попробовать свиные яйца? На палочке?
Ринсвинд выбрал пирог. Он не стал уточнять насчет свиней и яиц.
– У вас есть золото, – ответил он.
– А, золото. Но оно же слишком мягкое, из него ничего и не сделаешь, – пожал плечами Сам-Себе-Харакири. – Однако трубы ничего получаются. И черепица.
– Гм… Осмелюсь заметить, в Анк-Морпорке золоту нашли бы более достойное применение, – сказал Ринсвинд.
Он перевел взгляд на монеты в чашке лотке Достаби.
Страна, в которой золото стоит столько же, сколько свинец…
– А это что? – он указал пальцем на измятую четырехугольную бумажку, наполовину прикрытую монетами.
Сам-Себе-Харакири Достаби посмотрел на лоток.
– А, не удивительно, что ты спрашиваешь, – медленно произнес он. – Само собой, для тебя, наверное, это в новинку. Называется ку-пю-ра. Так можно носить с собой очень…
– Я спросил про клочок бумаги, – перебил Ринсвинд.
– Я тоже, – ответил Достаби. – Это ку-пю-ра в десять раину.
– И что она означает?
– Она означает именно то, что на ней написано, – нахмурился Достаби. – А написано на ней, что она стоит десять вот этих кругляшков.
Он продемонстрировал золотую монету размером примерно с пирожок с рисом.
– И зачем люди покупают эти бумажки?
– Их не покупают, покупают на них.
Ринсвинд непонимающе покачал головой.
– Ну, ты идешь на рынок, – Достаби опять заговорил медленно, словно пытался объяснить некую очень сложную вещь форменному идиоту. – И говоришь: «Доброе ут-ро, мяс-ник, почем эти собачьи носы?», а он говорит: «Три райну, сёгун», ты говоришь: «У меня только пони, пойдет?» (смотри, на купюре в десять райну вы-гра-ви-ро-ва-на пони), и он дает тебе собачьи носы и семь монет того, что мы называем «сда-ча». А если бы на бумажке была обезьяна, это пятьдесят райну, он бы тогда сказал: «А помельче нет?» и ты…
398 
