– О, я бы не торопился утверждать, что… – начал Ринсвинд.
– Стало быть, Великий Волшебник допустил, чтобы его сюда приволокли в грязном мешке? – Две Огненные Травы злобно осклабился. – Ну что ж, посмотрим, какие он может творить заклинания…
– По-настоящему великий волшебник не станет опускаться до дешевых трюков! – воскликнула Цветок Лотоса.
– Вот это верно, – согласился Ринсвинд. – Не станет, и все тут.
– Позор Огненной Траве за такие предположения!
– Позор, – подтвердил Ринсвинд.
– Кроме того, чтобы проникнуть в Запретный Город, ему понадобится вся его магическая сила, – добавила Бабочка.
Ринсвинд отметил про себя, что потихоньку начинает ненавидеть звук ее голоса.
– Запретный Город… – пробормотал он.
– Всякому известно, что земля там буквально напичкана ужасными капканами и ловушками и на каждом шагу стражники.
– Капканы, ловушки…
– Так что же, он должен истратить всю свою волшебную силу на фокусы для Двух Огненных Трав, а потом терпеть, когда его будут медленно резать на мельчайшие кусочки в самой глубокой темнице?
– На кусочки? Э-э… И насколько мелкие?…
– Огромный позор тебе, Две Огненные Травы! Ринсвинд болезненно улыбнулся Цветку Лотоса.
– По правде говоря, выдавил он, – я не настолько велик. Да, чуть-чуть я великий, – поторопился добавить он, заметив, что Бабочка нахмурилась, – но не очень.
– В писаниях Учителя сказано, что ты поразил многих могучих волшебников и решительно преуспел во всех опасных ситуациях.
Ринсвинд уныло кивнул. Это более или менее соответствовало действительности. Но в большинстве случаев все это получалось ненамеренно. Тем временем Запретный Город выглядит… как бы это сказать… очень даже запретно. Тебя туда явно не зовут. И не похоже, чтобы там торговали открытками. И наверное, единственный сувенир, который можно оттуда вынести, это собственные зубы. Упакованными в мешочек.
– Э-э… Я так понял, этот ваш воловий друг сейчас томится в какой-то глубокой темнице?
– В самой глубокой, – подтвердил Две Огненные Травы.
– А… кто-нибудь когда-нибудь оттуда выходил? В смысле из самой глубокой темницы?
– Как правило выходят оттуда только частично, – ответила Цветок Лотоса.
– Большей частью в виде голов, – уточнил Две Огненные Травы. – Которые насаживают на кол и выставляют над воротами.
– Но с Тремя Запряженными Волами этого не случится! – твердо заявила Цветок Лотоса. – Таково слово Великого Волшебника!
– Вообще-то, ничего подобного я не обещал…
– Обещал, – решительно оборвала его Бабочка.
Глаза Ринсвинда наконец привыкли к полумраку, и он разглядел, что находится в каком-то помещении вроде склада или подвала. Городской шум, сильно приглушенный, проникал через зарешеченное окошечко под потолком. Склад был битком набит какими-то бочонками и вязанками, и практически на каждом предмете кто-то сидел. На него, Ринсвинда, смотрели горящими глазами, с явным восхищением, но выражение лиц было не единственным, что объединяло собравшихся здесь.
Ринсвинд оглянулся по сторонам.
– Кто эти дети? – удивился он.
– Это, – объяснила Цветок Лотоса, – гункунгская ячейка Красной Армии.
Две Огненные Травы фыркнул.
– Ну и зачем ты сказала ему это? – спросил он. – Теперь его точно придется убить.
– Но ведь… все они такие юные!
– Может, лет им слегка недостает, – ответил Две Огненные Травы, – но по мужеству своему и чести они способны сравниться с великими древними воинами.
– И, наверное, они так же опытны в рукопашной? – хмыкнул Ринсвинд. – Я что-то не заметил за местными стражниками особой любви к детям. Это я к тому… А хотя бы какое-нибудь оружие у вас имеется?
– То оружие, которое нам понадобится, мы голыми руками отнимем у наших врагов! – провозгласил Две Огненные Травы.
Ответом ему был хор одобрительных восклицаний.
– В самом деле? И как же вы заставите их выпустить из рук оружие? – осведомился Ринсвинд.
Он указал на очень маленькую девочку, которая уклонилась от его указательного пальца, будто от заряженного ружья. На вид девочке было лет семь. В руках она держала игрушечного кролика.
– Как тебя зовут?
– Одна Любимая Жемчужина, о Великий Волшебник!
– И что ты делаешь в Красной Армии?
– Меня наградили медалью за развешивание листовок, о Великий Волшебник!