Особенно,... 
593 
— Ну, что скажешь? — спросила Летиция. — Девочки весь день украшали.
На вкус Ринсвинда, цветовая гамма грешила некоторой чрезмерной женственностью, но воспитание не позволяло ему проявить невежливость.
— Очень мило, — сказал он, забиваясь в уголок. — Веселенькие цвета.
— Рада, что ты одобряешь.
Где-то впереди заиграла музыка. Вокруг засуетились — кто-то кинулся к своим наряженным повозкам, кто-то выстроился в подобие очереди. Ринсвинд почувствовал, как повозка качнулась, и, подняв голову увидел двух дамочек в длинных перчатках и сплошь в блестках. Дамочки, вытаращив глаза, уставились на Ринсвинда.
— Какого… — начала одна.
— Дорогуша, надо поговорить, — окликнула с передка Летиция.
Женщины сгрудились в плотную кучку. Время от времени то одна, то другая поднимала голову и смотрела на Ринсвинда, словно чтобы удостовериться, что он никуда не сбежал.
«Однако забавные у них тут девушки, — подумал он. — Крупные такие. Интересно, где они покупают туфли?»
Ринсвинд был не слишком большим специалистам по женщинам. Существенная часть его жизни — за минусом того времени, когда он куда-то бежал, падал или плыл — прошла в стенах Незримого Университета. А там женщин помещали в одну категорию с обоями и музыкальными инструментами, считая их явлением хоть и по-своему интересным, а также важным для поддержания общего равновесия цивилизованной структуры, но все же, если смотреть в корень, не столь уж необходимым.
Ну а в тех редких случаях, когда он оказывался наедине с женщиной, ему либо пытались отрезать голову, либо прикладывали немало сил, дабы убедить его совершить поступок, в результате которого голову ему отрежет кто-то другой. В общем и целом отношения с женщинами у него не складывались.
Однако сейчас некий давно и успешно игнорируемый инстинкт подсказывал ему, что что-то не так, но что именно, Ринсвинд понять не мог.
Та дамочка, которую Летиция назвала Дорогушей, повернулась и направилась к волшебнику. Вид у нее был решительный и весьма агрессивный. Ринсвинд почтительно снял шляпу.
— Ты, похоже, пытаешься вешать нам на уши креветок! — рявкнула она.
— Я? Что ты, госпожа. Никаких креветок. Я всего лишь прошу немножко проехаться в вашей повозке, пару-другую улиц, не больше. Моей благодарности не будет границ! А больше мне ничего не надо.
— Но ты ведь знаешь, что здесь происходит?
— Конечно, госпожа. Карнавал. — Ринсвинд сглотнул. — Будь спок. Переодевания — это так здорово.
— Не хочешь ли ты сказать, что… Ну, мы ведь… Что ты так уставился на мои волосы?
— Э-э… просто я подумал, они у тебя так сверкают, как, интересно, тебе это удалось? Ты, наверное, актриса?
— Девочки, пора двигаться, — окликнула спереди Летиция. — И не забывайте про улыбки. Оставь его в покое, Дорогуша. Ты даже не подозреваешь, что ему довелось пережить.
Третья дамочка, которую звали Найлетта, с любопытством разглядывала Ринсвинда. Его все не покидало ощущение, что с ней что-то не совсем в порядке. Не то чтобы ее волосы выглядели паклей, вовсе нет, очень даже неплохие волосы — если, конечно, не сравнивать с прическами подруг. И накрашена она была не так сильно, как они. Одним словом, создавалось впечатление, что тут она слегка не на своем месте.
Заметив впереди стражника, Ринсвинд стремительно метнулся на пол, прячась за бортом повозки. Сквозь прорехи в досках представлялся неплохой обзор на собравшуюся по сторонам улицы толпу.
Ринсвинд посетил изрядное число карнавалов — как правило, пробегая мимо. Ему даже повезло поучаствовать в орлейском Жирном Полднике, который принято считать самым большим карнавалом в мире, — Ринсвинд висел тогда вверх ногами под днищем повозки, скрываясь таким способом от преследователей. Он уже даже забыл, кто и почему за ним гнался, а вспоминать как-то не хотелось. Хотя Ринсвинд на протяжении своей бурной жизни изрядно поколесил по Диску, воспоминания о местах, где он побывал, всегда были примерно одинаковыми: что-то сильно смазанное. Не потому, что он был таким забывчивым, а из-за высокой скорости передвижения.
Люди как люди, ничего необычного. Широко распахнутые двери трактиров только добавляли происходящему спонтанности. Слышались приветственные крики, кто-то свистел, кто-то хлопал в ладоши или приплясывал. Чуть дальше дули в рог. В свою щелку Ринсвинд увидел, как мимо повозки в бешеной пляске пронеслись танцоры.
593 
