Особенно,... 
599 
— В самом деле, Тупс? А как насчет вреда, который мы можем нанести волшебной экологии?
Взглядом Думминга сейчас можно было прошибать стены.
Чудакулли недавно перевалило за семьдесят, однако в волшебной среде это даже за возраст не считалось (главное для волшебника — пережить первые полвека; потом волшебники живут еще два раза по столько, а то и больше). Назвать свой нынешний возраст Думминг затруднился бы, но он словно наяву слышал, как уже сейчас где-то точится лезвие, готовое вскоре вонзиться ему в спину. Одно дело — знать, что движешься из пункта А в пункт Б, и совсем другое — увидеть пункт назначения воочию.
— А не пошла бы она, — ответил Думминг [21].
— Правильно замечено, господин Тупс. Вижу, из тебя все-таки может получиться волшебник. А вот и декан… О…
Одежда декана вдруг начала раздуваться — но своего прежнего размера так и не достигла. Остроконечная шляпа держалась теперь на голове декана исключительно благодаря ушам, которые выглядели куда краснее и больше, чем это помнил Думминг.
Чудакулли приподнял шляпу.
— Руки прочь, дедуля, — рявкнул декан.
— Ага, — произнес аркканцлер. — Лет этак тринадцать. И это многое объясняет. Ну что, декан, ты с нами или как?
— Еще чего! — Подросток-декан громко хрустнул суставами пальцев. — Ха! Я опять молод, а все вы очень скоро двинете копыта. Тогда как у меня впереди вся жизнь!
— Во-первых, вся твоя жизнь пройдет здесь, а во-вторых, декан, тебе кажется, что нет ничего лучше, чем быть деканом, когда тебе тринадцать? Но через пару минут ты вообще забудешь, что когда-то занимал деканскую должность. Старушка временная железа придет в себя, и она не допустит, чтобы ты помнил что-то еще кроме того, что положено в тринадцать лет. Ты следишь за моей мыслью? Да ты уже начал забывать, иначе бы все это знал! В общем, придется тебе, декан, начинать все заново… А.
Скорее не мозг контролирует тело, а оно — мозг. Подростковый возраст не самое лучшее время жизни. Как и старость, если уж на то пошло, но, по крайней мере, в старости вас не беспокоят прыщи, да и некоторые другие железы поунялись, и можно себе позволить прикорнуть после обеда или беззастенчиво таращиться на юных красоток. Всеми прелестями пожилого возраста декан еще не успел насладиться, а вот каждый юношеский прыщ, все сопровождающие взросление моральные и физические муки твердо отпечатались в его морфогенетической памяти. Одного раза, решило его тело, более чем достаточно.
И декан стал расширяться. Особенно голова: она словно бы раздулась и теперь вполне соответствовала по размеру ушам.
Декан довольно потер лицо. Ни единого прыщика.
— Уж пять минут-то могли бы дать мне побыть молодым, — ворчливо произнес он. — Что это было?
— Временной провал, — объяснил Чудакулли. — Ты уже с ними сталкивался. О чем ты вообще думал?
— О сексе.
— Ну да, конечно… Глупо было спрашивать. — Чудакулли окинул взглядом пустынный берег. — Господин Тупс считает, что можно… — начал он, и осекся. — О боги! Там ЛЮДИ!
К ним двигалась молодая женщина. Покачивая бедрами.
— Ого-го, — сказал декан. — Это, случаем, не дикарка?
— Дикарки должны носить юбки из травы, — покачал головой Чудакулли. — А это… Что это такое, Тупс?
— Саронг.
— А мне так и саронга вполне достаточно, ха-ха! — оживился декан.
— Сразу хочется помолодеть лет этак на пятьдесят, — произнес заведующий кафедрой беспредметных изысканий.
— Мне хватило, — заявил декан. — Кстати, кто-нибудь заметил, как я удачно пошутил? Тупс сказал, мол, это саронг, а я…
— А в руках она что держит?
— …Нет, послушайте, а я ему и говорю, мол, мне…
— Кажется… кокосы… — приставив к глазам руку козырьком, определил Думминг.
— Скорее нечто похожеена кокосы, — уточнил главный философ.
— …Мне саронга вполне достаточно, типа…
— ОДИНкокос точно, — сказал Чудакулли. — Я, конечно, ничего не имею против, но эти дикарки — разве они обычно не черноволосые? Рыжие волосы — по-моему, это как-то не совсем типично.
— … Мне все равно, юбка из травы или…
— Интересно, откуда она этот кокос взяла? — осведомился профессор современного руносложения. — Или он сюда приплыл, как и мы?
— … Да послушайте же, когда Тупс сказал о саронге, я…
— Кого-то она мне напоминает. — Чудакулли задумчиво потер подбородок.
599 
