9 
Ваня. Маленький, полупьяный ведущий нашего новогоднего вечера, плавно перетекающего в утро. Он был хорош. Хорош, когда начинал – такой шикарный, в своем, взятом напрокат смокинге. Смешной донельзя. И как же он был плох – холеной мордой в салате через каких-то пару часов.
А потом? Пришел Дед Мороз, и все пропало. Он пришел один. Без своей всегдашней внучки. Водил хороводы. Дарил подарки. Проводил конкурсы. Вроде все ничего, но…
Как это случилось? Одни говорят, что он достал пистолет из новогоднего торта. Другие, что официантка, влюбленная в него чудесным образом пронесла пистолет через рамку охраны. Но, как бы там ни было, в итоге оказалось, что тело хозяина дома нашли в его же винном погребе. В теле оного было найдено пять пуль. Счастливое число? Опять же, для кого? По пьяному делу, Деда Мороза отпустили до того, как нашли труп. Шороху было… искали потом его. По приметам, вроде, похож. Но, все же, не он.
А, где же тут сексуальные домогательства?
Вот же они, наяву. Поимел – тот, кто смел.
Иванушка
Луч падал косо, упираясь Ивану прямо в глаз.
"Пора вставать, - подумал Иван. - Собираться на работу, мать ее. Что за геморрой? Каждое утро на работу и на работу, так и жизнь пройдет. Скорей бы пенсия, что ли? Хотя, с другой стороны, не на завод ведь. Это тоже, как посмотреть, что лучше. Может, на заводе было бы веселее - постоять смену у станка, ущипнуть нормировщицу за брезентовый зад, после работы распить поллитру с коллегами по цеху. Романтика серых будней. Зато, не надо думать, что будет завтра с твоими подчиненными, где взять деньги на оплату аренды и налогов и т.д. и т.п. Детей надо бы вывезти к морю. Гальке новую шубу обещал. Зачем ей новая, когда старая еще ничего? Теща замучила со своим огородом на даче - трать выходные на прополку и поливку, а кто спасибо скажет? Тесть, тоже фраер - то ему не так, да это не этак. А самому, кроме бутылки, ничего не надо. И еще смотрит волком, когда выпить с ним отказываешься. А на работе вообще завал - сокращения за сокращениями. А что будет с ипотекой и кредитом за машину никого, кроме меня, не волнует. Сердечко что-то пошаливает последнее время - надо бросать курить. И Ленке не мешало бы объяснить, что мужчине его возраста нет необходимости так часто заниматься сексом. Может бросить ее? Хотя, двадцатилетняя любовница тешит самолюбие. И не только самолюбие. Всё, пора вставать".
- Иван Петрович, - настойчивый женский голос пробивался сквозь сон. - Иван Петрович!
- Да, - Иван открыл глаза. Перед ним, склонившись к его креслу стояла красивая блондинка в синей униформе.
- Иван Петрович, - она улыбнулась. - Ницца не принимает по погодным условиям. Куда прикажете лететь?
- В Барселону, - ответил он. - И созвонитесь с Кольдманом по поводу перенесения на неделю сроков покупки аглопоритного комбината. Мне кофе. - Он поднял спинку кресла, потянулся.
- Веселовский!
- Да, Иван Петрович, - помощник выскочил из-за кресла.
- Контрольный пакет акций "Росметалла" почем нынче? - Иван скосил глаза в иллюминатор. - Снится всякая чушь.
Виктория
Тук-тук, тук-тук, - сердце билось ровно, но громко, равномерно поднимая и опуская кожу на висках.
- Сколько мне осталось, доктор?
- Два дня, - вздохнул тот. - Если сейчас же не прооперироваться...
- Нет, спасибо, - она сглотнула комок в горле. - Слишком мало шансов.
- Виктория Владимировна, вы же сама врач, - он попытался взять ее за руку. - И должны понимать, что нужно бороться до последнего.
- Именно поэтому и не хочу, - она отдернула руку. - Не хочу умереть на операционном столе.
- Воля ваша, - обиделся доктор. - Вот здесь подпишите.
На улице пахло перегретым асфальтом и жареной свининой.
"Что делать?" - думала Виктория. - "Нет, не так: что необходимо сделать в первую очередь. А что во вторую, в третью и четвертую, ведь пятой может и не быть. Еще вчера самым важным в ее жизни было то, что соседи сверху невыносимо громко орут по вечерам, а позавчера - подтекающий бачок от унитаза. Лилька еще не хочет учиться - переходный возраст. Боже! Что будет с Лилькой, когда ее не станет? Вот о чем надо было думать. Мефодий, конечно, любит ее, как родную. Но, все-таки, они юридически не родня. Прелести гражданского брака с его независимостью и т.д.. Если бы был жив Серёга. Вот на кого можно было положиться, как на Великую китайскую стену. А как я его любила? По уши, по пятки. Хм, в приговоре врача есть и положительная сторона - скоро встретимся там с Серёгой. Бабушка? Сама на ладан дышит. Сиделку за сиделкой меняем, никто не хочет связываться. А что будет с ней? С бабушкой? Надо позвонить Мефодию. Как-то сказать ему всё. Но как? Он такой инфантильный, так мило боится окружающей его действительности. Творческая натура. Так что же будет с дочерью?"
9 
