68 
— А ты не думал, умник, что в таком случае я вполне могу убить тебя?!
Грегор сглотнул. У него был ответ на этот вопрос. И ответ был утвердительный. Но вместо того чтобы испугаться, он посмотрел Живоглоту прямо в глаза, в которых читалась смерть, и сказал:
— Ну что ж. Думаю, я должен тебя предупредить: в случае драки у нас с тобой примерно равные шансы — пятьдесят на пятьдесят.
— Вот как? — Слова Грегора на несколько мгновений озадачили его. — И почему же?
— Потому что я тоже яростник, — ответил Грегор.
Живоглот принялся хохотать. Он так смеялся, что даже упал на спину. И другие крысы тоже начали смеяться.
У Грегора не было сил даже подняться и сесть. Он сказал, глядя в потолок:
— Это правда. Вертихвостка знает, что говорит. Спросите Ареса.
Никто не стал спрашивать Ареса — они ревели от хохота. Вот чего у крыс не отнять: у них просто невероятное чувство юмора.
Наконец Живоглот успокоился и махнул хвостом по кругу, давая остальным крысам знак отойти.
— Уходите! — сказал он. — Оставьте их мне.
— Ну что же, яростник, — обратился он к Грегору, когда остальные крысы ушли. — Расскажи, что произошло, и не упускай ни одной, даже самой маленькой детали. Я оставил тебя после твоего сокрушительного провала с эхолокацией и…
— И потом я столкнулся с Нериссой, — начал Грегор.
Он рассказал Живоглоту все: о светляках и щупальцах морского чудища, о спасении Вертихвостки из водоворота, о том, как погибла Пандора на острове клещей, о змеях в Кружке и о том, как им удалось спрятаться в пещере.
А потом понял, что не может продолжать.
— Итак, вы шестеро оказались в пещере — а что случилось с остальными? — спросил Живоглот.
— Они… они пропали. Мы потеряли их, — ответил Арес, заметив, что Грегор отвечать не собирается.
И Арес закончил рассказ, описав дальнейшие события. Как Вертихвостка вела их, пока не упала без сил. Как Золотце и Капкан сражались друг с другом. И как Грегор нашел Мортоса.
— И вот мы здесь.
Живоглот в задумчивости смотрел на них.
— И вот вы здесь. То, что от вас осталось, — сказал он. — Мне жаль. Я сочувствую вашим потерям.
Это было очень по-живоглотски: еще минуту назад он готов был тебя убить, а в следующий момент он выглядит самым понимающим и близким существом на свете…
— Просто из любопытства, Грегор, — а что я, по-твоему, должен был бы сделать с этим щенком, если не убить? — спросил Живоглот.
— Я думал, ты мог бы его вырастить. Ведь все боятся не его настоящего, а того, во что он превратится, когда станет взрослым. И если бы он попал в лапы Капкана, из него, несомненно, вырастили бы монстра. Но может, если ты возьмешься воспитывать и учить его, из него получится что-то совсем другое, — сказал Грегор.
— То есть ты думал, что я стану его… папочкой? — спросил Живоглот, притворяясь, будто плохо расслышал.
— Ну, по крайней мере учителем. А какие-то из твоих крыс могли бы стать ему родителями, — ответил мальчик. — Ну, до тех пор пока ему не исполнится восемнадцать или сколько там положено по вашим законам.
— О, дело в том, что есть одна вещь, которую ты точно не знаешь о крысах, — возразил Живоглот. — Этот комок шерсти превратится во взрослую особь уже к следующей зиме.
— Но… он ведь еще ребенок, — опешил Грегор.
— Только люди взрослеют так долго, — объяснил Арес. — И это одна из ваших самых больших слабостей. Большинство из тех, кто живет в Подземье, взрослеет так же быстро, как крысы. А некоторые даже быстрее.
— Но как вы успеваете научить детей тому, что они должны знать? — поразился Грегор.
— Крысы учатся быстрее, чем люди. Да и потом — чему особо учиться? Есть, драться, находить пару и ненавидеть любого, кто не крыса. Не так уж много времени нужно, чтобы этому научиться, — мрачно заметил Живоглот.
— Ты знаешь много, — возразил Грегор. — Например, о том, что происходит наверху, в Наземье.
— Ну, я проводил немало времени в ваших библиотеках по ночам, — сказал Живоглот.
— Ты поднимался и читал книги? — спросил Грегор.
— Читал и ел, в зависимости от настроения. — Живоглот сменил тему. — Ладно, Наземный, можешь оставить щенка со мной. Я не буду убивать его, но не могу обещать, что смогу многому его научить. И ты должен понимать, что в Регалии тебя за это по головке не погладят.
68 
