22 
Он толкался глубже, постанывая от сопротивления тугой плоти, пока не заполнил до конца. Элизабет извернулась, чтобы обхватить его бедра и удержать в себе, но он медленно вышел и так же медленно погрузился в ее влажное тепло.
— Ты чувствовала такое с мужем? — прошептал он.
От интенсивности ощущений она мотала головой из одной стороны в другую. С трудом сосредоточилась на вопросе и, наконец, выдохнула:
— Нееет.
— Хорошо.
Том не смог сдержать злое удовлетворение в голосе. Мысль о другом мужчине, который доставлял ей удовольствие, бесила. Только с ним она разделила настоящую страсть. Это стало понятно с первой близости, но ему было необходимо услышать слова от нее. Признание, что ни одному другому она так не отвечала.
Он дразнил ее, медленно отрываясь и погружаясь.
— Что он тебе сделал? — раздался тихий вопрос, и Том полностью вышел.
Открыв глаза и низко простонав, она потянулась за ним в попытке восстановить то восхитительное единение. Тогда пришло понимание, которое заставило ее дернуться, чтобы отодвинуться подальше и сесть.
— Ублюдок! — выдавила она.
Комок в горле мешал говорить.
Куинлан поймал ее за бедра, подтянул назад и погрузился снова.
— Скажи, — в его голосе звучали неумолимые нотки. — Он плохо с тобой обращался? Причинял боль? Какого черта он натворил? За что ты заставляешь меня платить?
Элизабет снова рванулась в сторону. Желание прошло, стало противно. Как он посмел так с ней поступить?! Пытаясь прикрыться рубашкой, она обзывала себя грязными словами за глупую надежду. Целая ночь наслаждения. Без мыслей о прошлом и будущем. Размечталась! Лучше бы подумала о характере Куинлана. Сукин сын никогда не сдается.
Ни за что не бросит выпытывать. Так почему бы не рассказать ему всю правду? Ей придется нелегко, но зато он поймет, почему она отказывается от любой попытки другого человека управлять ее жизнью. Почему отказалась от любви, которую так отчаянно хотела ему подарить.
Сидя Элизабет сжалась в комок. Голова склонилась к коленям, волосы накрыли лицо. Том пытался вернуть ее в свои объятья, но ничего не получилось. Тело Элизабет окостенело от воспоминаний, уже затопивших ее с головой.
— Не прикасайся ко мне! — хрипло выкрикнула она. — Хочешь все знать, так сиди и слушай, но не приближайся… не дотрагивайся до меня.
Куинлан нахмурился, почувствовав непонятную скованность. Подталкивал к краю он ее намеренно, но не собирался доводить до разрыва. Но произошло именно это. Плоть оставалась каменно-твердой, требуя разрядки. Пришлось стиснуть зубы и взять себя в руки. Если через столько месяцев молчания Элизабет готова все рассказать, то, черт возьми, он тем более в состоянии ее выслушать.
Она не подняла голову от колен, но в тихом, темнеющем холле прекрасно слышалось каждое слово.
— Я встретила его, когда училась на старшем курсе колледжа. Эрика Ландерса. Но тебе это имя уже знакомо, не так ли? Видела его в твоем проклятом досье. Эрик руководил высококлассной компанией по отделке помещений. Получить в ней работу на неполный день стало для меня большой удачей.
Она вздохнула. Звук получился печальным, немного усталым.
— Ему исполнилось тридцать пять, мне — двадцать один. Красивый, уверенный в себе, искушенный мужчина с репутацией дамского угодника и отличного профессионала. От предложения встретиться в свободное время у меня закружилась голова. Я летала словно на крыльях. По сравнению со мной Чики показалась бы мрачной грымзой.
Мы встречались около трех месяцев, после чего он предложил пожениться. И все это время я чувствовала себя принцессой. Ходили в самые интересные места, ужинали в ресторанах с самой изысканной кухней и винами. Он интересовался каждой минутой моего дня, всеми моими делами. С настоящей принцессой вряд ли больше нянчились. Девственность была не совсем обычной для выпускницы колледжа, но я много училась и работала, так что времени на похождения просто не оставалось. Эрик не тянул меня в кровать. Говорил, что дождется брачной ночи, раз уж я так долго хранила невинность. Хотел, чтобы у меня была настоящая свадьба с соблюдением всех традиций.
— Позволь мне самому догадаться, — мрачно предложил Куинлан. — Он оказался геем.
Элизабет покачала головой:
— Ошибаешься. Репутация дамского угодника была у него заслуженной. Галантности у него не отобрать. Нашу брачную ночь Эрик сделал для меня нежной и красивой. В этом отношении он никогда меня не обижал.
22 
