Особенно,... 
59 
Мужички прибавили ходу так, что ребята уже задумались, а не догонят ли они основную группу такими темпами? С Пардом и Ко была договоренность на любом перекрестке остановиться и подождать развития событий. Видимо, перекресток все-таки был, и незадачливые преследователи выскочили прямо в конус света внезапно зажегшихся фонариков Парда и Травки. Для пущего эффекта, Пард еще и стрельнул в потолок. Колоритные аборигены с перепугу заорали, упали на четвереньки и помчались назад, чуть не сбив парочку разведчиков, прижавшихся к стене. Рыся для острастки еще раз клацнула когтями, а Тир даже слегка взвыл замогильным голосом придав страдальцам, так и бежавшим на четвереньках, дополнительное ускорение. Это было здорово! Происшествие слегка подняло настроение, добавило к коллекции два светильника и избавило теперь уже окончательно, от погони. Как любители человечинки добирались обратно без светильников и оружия, ребят, честно говоря, взволновало не очень. А в боевом отряде появилась должность разведчиков-пугателей. Эта игра захватила Тира и Рысю так, что их трудно было отговорить от дальнейшего блуждания в темноте. Травке пришлось даже напомнить расшалившимся друзьям, что они вовсе даже не в сказку попали, и опасности угрожают вполне реальные, например, та, что Кирилл не сможет привести их к очередному убежищу по причине полной невменяемости.
Воспоминая прошедшее и привычно складывая фразы, достойные увековечивания рядом с энциклопедией монстров, Рыся улыбалась и на ходу почесывала высунувшуюся из капюшона у нее над плечом мордочку Крысуни. К крыске быстро привыкли и только Пард, игнорируя возмущение девчонок называл умную зверушку «тушенка».
У Травки в голове роились совершенно другие мысли и переживания. Ее мучали новые и непонятные чувства. Почти повисший у них с Тиром на плечах Кирилл, все-таки старался, пока мог, галантно не нагружать травку, щадя даму и, по возможности, извинялся за неудобства. Это было непривычно и почему-то странно волновало девушку. Поддерживая парня под руку, она чувствовала, как под тонким свитером отчетливо обозначаются крепкие гладкие мышцы, а лохматые волосы незнакомца, незаметно ставшего близким и почти родным, иногда касались ей лица, когда парень опускал бессильно голову, и сердце Травки начинало стучать с утроенной силой и сжималось от жалости и страстного желания что-то сделать для него… От этих мыслей становилось жарко и почему-то стыдно, а по телу проходила сладкая дрожь. Травка облизала пересохшие губы и покосилась на задумчивого Тира. Как бы он чего-нибудь не почувствовал. И тут же нелогично разозлилась на друга детства: а почему это, интересно, он не удосуживается что-то почувствовать? А потом снова уплыла в сладкие грезы, вспоминая, как Кирилл неумело полез защищать ее от дяди. И опять разозлилась: а вот Тир - не полез, хотя мог скрутить этого самого дядю одной левой. Запутавшись в исключающих друг друга эмоциях, девушка услышала слова Тира и очнулась. Замечтавшись, она пропустила момент, когда раненый окончательно обвис у них на руках, а его слова стали больше походить на бред, чем на осознанную речь.
- Слышишь, Травка, давай, тормози. Что-то не здесь не так. Не мог он от сотрясения дойти до такого. Может, эти уроды его все-таки достали чем-то другим?
Ребята осторожно опустили совсем обмякшее тело Кирилла, сипло и громко дышавшего, с булькающим всхлипыванием внутри после каждого вздоха. Находились они уже по другую сторону обвала, насколько мог определить Тир. Ход пошел слегка вверх, и стало поменьше обходов и опасных мест, но в само метро они еще не выбрались. Сейчас они шли по техническому тоннелю, который теоретически в этом месте был средним из трех путепроводов, идущих один над другим. Своды тоннеля были непривычно высокими после бесконечных коллекторов, с ободранными со стен кабелями, часть из которых валялась вдоль стен, приставая к путешественникам, как длинные черные порождения тьмы с разноцветными проволочными щупальцами. Здесь вообще было много всего интересного и идти было полегче, но Кирилл сдал окончательно. Ребята положили раненного новичка на гору щебенки, подсунув под голову свернутое одеяло. Что делать дальше, никто не знал.
- Здесь опасно. Вода. Нужно уходить. Заберите маму. - Вдруг, широко открыв черные из-за расширившихся зрачков глаза, прохрипел Кирилл и попытался встать.
- Вода, вода прибывает. Уходить, я - за мамой. - Ребятам пришлось приналечь, чтобы утихомирить больного. А Трава, что-то соображавшая, закусив губу, вдруг положила руку ему на лоб, а потом, молча, взяла Тира за кисть и повторила эту операцию с ним.
59 
