Последние отзывы

  39  

И это если он разойдется с Шеррил — а он пока ни слова об этом не сказал.

Валери почувствовала, как устала от лавирования в лабиринте своих и чужих обид, страстей, комплексов и жажды счастья. Почему не бывает просто и легко? Почему все это так изматывает, тянется годами, и нет никаких шансов вырваться?

Губы Макса коснулись ее виска, и Валери вздрогнула.

— Все будет хорошо.

— Ты же сказал, что не даешь обещаний, — невесело усмехнулась она.

— А это не обещание — так, небольшое пророчество.

— О, ты в пророки записался? С каких пор?

— Надо же подрабатывать. Кручусь как могу.

Разговор свернул на привычную тропинку, и можно было подумать, что все действительно хорошо — как всегда.

На студии их встретил Сайфер — в модных драных джинсах, немыслимой рубашке и с неизменной улыбкой на губах. Режиссер слыл парнем не от мира сего и подавал большие надежды.

— Давно не виделись, — сказал он, пожимая руку Максу и старомодно целуя ладонь Валери. — Эвершед, тебя ждут гримеры. А тебя, Валери, ждет кофе.

— И Эвелин. — Валери помахала рукой знакомой девушке. — Мы поговорим, пока Макса гримируют, идет?

— О'кей, только не слишком долго.

— Привет! — Эвелин Хедж, исполнительница главной женской роли в фильме, не стала обниматься с Валери, чтобы не помять прическу и не испортить грим. — Рада видеть вас обоих.

— Взаимно. — Сайфер откопал Эвелин на каком-то кастинге и не пожалел — девушка оказалась очень талантлива, ее ждало большое будущее. Она умудрялась совмещать съемки в кино с учебой в Гарварде. — Как твои дела?

— Неплохо, если не считать того, что спать я стала еще меньше. Но ради удовольствия поцеловаться с Максом лишний дубль я и не на такие жертвы готова пойти.

Ночь в отеле на Мальдивских островах вспомнилась в один миг и до мелочей — Валери и не знала, что так бывает. Ее передернуло.

— Эй! — забеспокоилась Эвелин. — Что случилось? Я всего лишь пошутила!

— Прости. — Мисс Хедж действительно была ни в чем не виновата. — Я тоже мало сплю.

— Это из-за того, что у Макса неприятности в семье? — понизив голос, осведомилась Эвелин.

— С чего ты взяла, что у него неприятности?

— Да об этом все газеты пишут. Ну не все, так многие. А сегодня в «Кино» появился разгромный обзор последнего фильма, в котором снималась Шеррил. Думаю, им обоим это нелегко. С учетом того, что «Жизнь знаменитостей» прилипла к ним, как банный лист.

— Я и не знала, что ты так этим интересуешься, — неприятным голосом сказала Валери.

— Это не я. Это мама моего… моего парня. Она читает все бульварные издания и знает, что я снималась с Максом, и прожужжала мне о нем все уши. Поэтому извини, но я в курсе.

Эвелин сочувственно коснулась руки Валери и отошла — ее ждали на площадке. Ассистентка Эвершеда обессиленно опустилась на ближайший стул. Итак, о том, что у Макса нелады с Шеррил, теперь знает широкая общественность. Валери представила, какой скандал жена способна закатить Максу по этому поводу, и схватилась за щеку, будто зуб заболел. Вот почему Эвершед такой странный. Он все думает об Адриане — а что делает в это время Шеррил? И станет ли Макс окончательно разрывать с ней отношения?

Ничего, подумала Валери, ничего. Ждать — это мы умеем. Мы, кто так вот любит, еще и не такое умеем.

Мы можем до посинения ждать, пока о нас вспомнят. До позеленения — пока позовут. Мы можем мучиться, терзаться, обижаться… мы много что можем. Мы способные. Мы можем просто молчать (как и делаем обычно), а в груди — боль, как тупая иголка, которой кто-то ковыряет сердце.

Также мы можем утрировать, делать из мухи слона и помидоры из киви. Это хуже, но кто отберет у нас право?

Кузина Рейчел осуждала Валери. У нее были другие правила.

— Когда о тебе забыли однажды, Валери, — ты простишь и забудешь, — говорила Рейчел. — Когда о тебе забыли снова — ты простишь и заставишь себя забыть. Когда о тебе забыли опять — ты простишь и будешь помнить. И отношения станут… осторожнее. С оглядкой. Когда о тебе забыли в несчетный раз — ты простишь. И оставишь за собой право забывать. Когда о тебе вспомнили, ты улыбнешься и придешь. И забудешь. До тех пор, пока не натолкнешься на те же самые грабли. Но одной шишкой на лбу больше, одной меньше… Кого это волнует в данном мире, простите?! Ведь — самое страшное — ты не перестаешь от этого любить.

— Любовь не выбьешь граблями, — отвечала Валери. — Мою — нет.

  39