57 
— Мамочка, мне сейчас нужно идти. Скоро увидимся, — сказала она с вымученной беззаботностью.
— Я жду не дождусь нашей встречи и хочу разобраться, что же ты затеяла, — сухо ответила мать.
Сердце Марион упало. Ей предстоит безжалостный материнский допрос, как только они останутся вдвоем. Перспектива не из приятных.
Андрос отключил аппаратуру, когда Марион поднялась из кресла. Пристально глядя на него, она резко бросила:
— Как ты смел сказать моей матери такое?
— Но зачем скрывать от нее? Рано или поздно надо будет сообщить. Или ты не собираешься приглашать ее на нашу свадьбу?
— Никакой свадьбы не будет!
— Никакой свадьбы?! Марион, я старомодный человек. Я не могу просто жить с тобой, не совершив свадебного обряда.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Женитьба — это просто способ заполучить акции твоей компании, принадлежащие моему отцу!
— Мне они не нужны, — сказал возмущенно Андрос. — Сегодня события развивались с головокружительной быстротой. Пока медики помещали твоего отца в вертолет, я заглянул сюда проверить, нет ли для меня срочных сообщений, и нашел депешу от одного старого друга, который просил меня позвонить.
— Кто это был? — спросила Марион, встревоженная его тоном. — Неужели Олимпия Кера?
Ревность не давала ей покоя.
— Нет. Это мой конкурент Микис Плакос. Его пароходная компания поменьше моей, но у него есть кое-какие интересные контракты. В последние годы он уверенно шел в гору, и главное — фирма целиком принадлежала ему. Плакос никогда не превращал ее в акционерное общество. Он старше меня, ему уже под пятьдесят. У него две дочери и сын. Дочерей он выдал замуж, и они не связаны с судоходством. Единственный сын никогда не интересовался отцовским делом. Микису стало известно, как меня вытеснили из моей компании, и он позвонил мне, предлагая место исполнительного директора у себя. Он распространяет свое влияние в разных сферах. Сейчас купил частный аэродром, приобрел свою небольшую авиалинию. Его сын Иоаннис помешан на авиации и работает в качестве пилота. Он уговорил отца купить для него лично другую авиалинию, но коммерческая сторона вопроса его не интересует, — только летное дело. Микису не хватает сил руководить сразу двумя компаниями. Ему нужен партнер — человек с деньгами, человек, которому можно доверять, передать все, что касается судоходства, и поставить его во главе. Он спросил, не заинтересует ли меня такое предложение, и теперь я у него.
Марион недоверчиво посмотрела на него.
— Но это же не твоя собственная компания!
— У меня там будет солидная доля — я вкладываю туда все до последнего гроша.
— Но ты не продаешь свой остров?
— Я уже продал его, — ответил Андрос, и золотисто-карие глаза Марион раскрылись еще шире. — В частном порядке. Одному японскому дельцу, который хочет устроить здесь курорт с отелями и роскошными виллами. Агент по торговле недвижимостью посоветовал мне согласиться на условия японца и не проводить аукциона. Новый покупатель возражал против торгов. Если бы я не согласился, он отказался бы от сделки, а куш — колоссальный. И я послушался совета. Вряд ли кто-нибудь решился бы заплатить такую сумму. Я еще обдумывал ситуацию, когда позвонил Микис. Я ему сказал «да» и тут же перезвонил агенту, попросив подготовить контракт с японской фирмой. Затем связался с биржевыми маклерами и распорядился начать продажу акций моей компании. Мне нужно очень много денег, чтобы стать партнером Микиса.
— Итак, ты полностью покидаешь свою компанию? — задумчиво проговорила Марион, и он пожал плечами.
— Георгиес жаждет заполучить ее — пусть берет!
— Но… я не понимаю. Ты же сказал Георгиесу, что вы вскоре увидитесь на заседании совета директоров… И мне ты тоже говорил о возможности вернуть себе компанию…
— Я не собираюсь заранее предупреждать моего братца. Если я хочу продать акции по высокой цене, то должен действовать быстро, в полной секретности.
Это Марион понимала.
— Ясно, — сказала она. — Но зачем тебе нужно, чтобы я верила, будто ты все еще надеешься вновь завладеть компанией?
Андрос ответил ей долгим взглядом.
— Ты все время думала обо мне самое плохое, и мне не хотелось мешать тебе в этом. Не скрою, я злился на тебя за то, что ты прислушивалась к наговорам. Когда ты начнешь думать своей головой, полагаться на собственные оценки и суждения?
57 
