40 
Тайрен положил палец ей под подбородок и заставил посмотреть ему в лицо.
— Ты не хотела, чтобы я приехал за тобой и начал уговаривать? Так? — Дженна едва заметно покачала головой. — Ты знала, что я не тронусь с места, если поверю, что есть кто-то другой. Я не прав?
— Да, — выдохнула она. — Но…
— Черт с тобой, Дженна.
Он наклонился и начал целовать ее дико и требовательно. Он так завелся, что мог взять ее прямо сейчас, под этим ночным черным небом. Под шелест листьев, скрип цикад и крики ночных птиц.
— Зачем тебе нужно было снова возвращаться сюда?! Если ты так этого не хотела?! — прошептал он, оторвавшись от ее губ.
Дженна провела кончиком языка по нижней губе. Ее глаза были огромными и бездонными, как океанские глубины.
— Сожалею. Очень.
Он не мог больше слышать ее голос. Никаких слов, только ее жадные вздохи. Он лишь на мгновение отстранился, чтобы снять ее белый топ на бретельках — Дженна не сопротивлялась. Под ним не было ничего. Он смотрел на ее груди. Соски были темными и твердыми.
Тайрен хотел ее до боли.
Было невозможно любить ее сейчас нежно и медленно. Он сорвал с себя футболку. Невозможно после всех мук его ночей.
Он должен заняться любовью с Дженной. Прямо сейчас. И ему плевать, что будет потом, завтра или на следующей неделе. Он заглянул ей в глаза, а потом схватил ее груди обеими руками. Он знал, ей всегда нравилось, когда он делал так, и она подтвердила это сейчас, вливаясь в его ладони и тихо застонав. Она не сопротивлялась его натиску, наоборот — казалось, она ждала и хотела этого так же долго и так же сильно, как и Тайрен.
Он принялся водить большими пальцами по ее соскам. Она снова застонала, чем подхлестнула его еще больше.
Но как бы ему ни хотелось растянуть удовольствие, он просто не мог ждать дольше. Растягивать удовольствие можно будет в следующий раз. Все мысли разом вылетели из головы, когда горячее тело Дженны прижалось к нему.
Он встал на колени, потащил вниз ее шорты и целовал каждый открывавшийся сантиметр ее кожи. Ее живот был мягким и теплым. Он с наслаждением провел языком по ее пупку. Дженна ритмично шевельнула бедрами и толкнулась к нему.
Все, он не выдержит больше.
Тайрен поднялся. Дженна тут же с силой притянула его к себе.
— Пожалуйста… — Ее голос дрожал от страсти. — Я хочу почувствовать тебя во мне…
Тайрен застонал и полез в свой задний карман — уже несколько дней он таскал с собой презерватив. Конечно, он выставляет себя сейчас на посмешище, но разве это имеет значение, когда она вот так целует его и что хочет вытворяет своим языком?
Ну наконец-то! Осталось только избавить ее от трусиков.
Дженне показалось, словно за секунду она перелетела в другой мир или даже на небо. Она выкрикнула в ночь свой восторг: это было так, как если бы Тайрен овладел не только ее телом, но и ее душой. В его объятиях она испытывала такую близость и такую полноту жизни, что хотелось разрыдаться.
Но он не давал такой возможности.
Он наклонил голову и целовал ее соски. Его движения становились все яростнее, а его язык все нежнее ласкал ее грудь.
Дженну переполнял жар и пульсировал между ее ног, растекаясь огненными ручейками по всему телу. Она чувствовала, что и в нем огонь разгорается все сильнее, и ее бедра все теснее сжимались в их общем ритмичном бешенстве. Но откуда-то — гортанный крик… Боже, это ведь она кричит на вершине наслаждения! Кровь шумела в ее ушах, и вдруг, словно бы из тумана, ей так же гортанно откликнулся Тайрен…
Прохладный ночной воздух поглаживал их разгоряченные тела, а они обессиленно прижимались друг к другу. Губы Тайрена нежно скользнули по ее шее.
— Я так люблю эти твои маленькие вздохи, — прошептал он.
— Хочется надеяться, что мы не разбудили Синди, — со смехом ответила Дженна.
Тайрен хмыкнул.
— То есть ты надеешься, что ты не разбудила Синди, — уточнил он.
Она хлопнула его по руке.
Он иронично приподнял бровь.
— Ты была громче, Фарсон, успокойся.
— Ты тоже не помалкивал, — парировала Дженна, ничуть не смутившись.
— Не переживай. — Он поцеловал ее. — Наша дочка крепко спит.
Наша дочка… Неужели она действительно имеет право быть такой счастливой, как чувствует себя в этот миг? Неужели можно хоть немного поверить в сказку?
— У нее был чудесный и очень длинный день.
— Да, она мне рассказывала. — Кажется, они уже говорили об этом, но какая разница?
40 
