32 
— Это для тебя.
— Подарок? — Эйлин смутилась. — Но по какому случаю?
— Мне просто захотелось. Наверное, в основном потому, что ты не ждешь от меня подарков. — Он шутливо ткнул ее локтем. — Ну давай же, открой.
Она стала неуверенно разворачивать бумагу.
— Смелее, разорви упаковку.
Она шутливо показала ему язык.
— Уж кто-кто, а ты мог бы знать, что предвкушение — это самое приятное.
Развернув бумагу, Эйлин замерла.
— Овощерезка!
— Теперь тебе не нужно будет резать овощи вручную.
Джош ждал, что она скажет дальше. Эйлин сидела молча, и вдруг на ее лице появилось такое выражение, словно она собирается заплакать. Он быстро подвинулся к ней.
— Эй, не плачь! Ну пожалуйста! Обещаю никогда больше не дарить тебе овощерезок!
— Я… извини, дело не в этом. Просто ты самый внимательный мужчина на свете. — Она всхлипнула. — Я обычно не открываюсь людям. То есть я не отгораживаюсь ни от кого нарочно, просто так само получается. Никогда еще никто так не старался узнать меня поближе, во всяком случае, если я сама об этом не просила. — Она понизила голос и прошептала: — Ты знаешь меня гораздо лучше, чем можно было бы ожидать. Иногда мне даже кажется, что ты знаешь меня лучше, чем я сама себя знаю. Как тебе это удается?
Джош усмехнулся.
— Наверное, мне просто везет.
8
Эйлин проснулась рядом с Джошем, в его спальне. Она лежала к нему спиной, одна рука Джоша находилась под ее подушкой, другой он прижимал ее к себе. Их тела удивительно хорошо подходили друг к другу. Джош дышал ей почти в самое ухо. Было жарко, он лежал очень близко но почему-то Эйлин не было ни тесно, ни даже просто неудобно. Она чувствовала себя женщиной, о которой заботятся.
Прошлая ночь… прошлая ночь была потрясающей, незабываемой! Наверное, всему виной желание, накопившееся за недели вынужденного воздержания. Джош, правда, уверял, что дело не только в этом, и Эйлин ему не поверила бы, если бы не почувствовала то же самое. Хотя ей не хотелось в этом признаваться.
В окно заглядывало утро. Утро! Какая-то часть ее существа — самая разумная, та, что подавала сигналы тревоги еще с тех пор, когда она вошла в бар «Фуникулер», — напомнила ей, что она только нарушила свое первое правило.
Эйлин вздохнула. Так и есть, нарушила. Кроме того, ощущения, которые она сейчас испытывала, явно не укладывались в рамки отношения к сексу с Джошем как к развлечению, которое Эйлин пыталась культивировать в себе последние несколько месяцев.
Может, она слишком поторопилась, устанавливая эти правила? У нее тогда не было никакого практического опыта, она считала, что дать вовлечь себя в серьезные отношения означает попасть в ловушку, потерять себя ради чувства общности. Но сейчас Эйлин вовсе не чувствовала себя в ловушке и не считала, что от чего-то отказывается. Наоборот, вчера у нее возникло ощущение, что она что-то приобрела: чувство защищенности, умиротворения.
Впрочем, нельзя сказать, что между ней и Джошем есть что-то серьезное. Он внимателен, заботлив, но ничего не обещает, да и она тоже. Она просто… просто наслаждается жизнью.
Только сейчас, когда она об этом думала, она заметила, что ее левая рука под подушкой держит руку Джоша и их пальцы переплетены. Она попыталась высвободить пальцы. Джош во сне недовольно замычал, еще крепче прижал ее к себе, но не проснулся.
Эйлин окутало блаженное тепло, и дело было не только в том, что их тела согревали друг друга.
Прошедшей ночью они перешли невидимый порог, и не признавать этого означало бы обманывать себя. Она больше не могла рассматривать их отношения как чисто сексуальную связь. В них появилось нечто большее.
И что из этого? — спросила себя Эйлин. Она погладила его ладонь своим большим пальцем. Джош — хороший друг, и он отличается от ее подруг не только тем, что он мужчина. Он внимателен, он ее слушает и действительно считается с ее желаниями. Например, она получила от него в подарок не букет роз, а овощерезку. Джош обращает внимание на нее саму, на ту жизнь, которую она вела и до встречи с ним. Эйлин до сих пор не верилось, что он так старался просто для того, чтобы сделать ей приятное. И ему это удалось: она давно не чувствовала себя такой счастливой.
Да, она нарушила одно из собственных правил, но ведь остаются еще два, так что ей ничто не угрожает.
Джош зашевелился во сне и что-то пробурчал.
32 
