Особенно,... 
13 
– Какая красивая! – искренне восхитился Нилам. – Как ее зовут?
– Анила[18]. Потому что она никому не принадлежит, – ответила Ратна и неожиданно разрыдалась. – Сделай так, чтобы нас не разлучали! Попроси, чтобы мне позволили взять ее с собой в приют или… отпустили меня на все четыре стороны! Лучше я стану просить милостыню на дорогах, чем сходить с ума от тоски по своей дочери!
На глазах Нилама появились слезы.
– Я поговорю с Амитом.
– Ты не можешь решить это сам?
Он привычно втянул плечи, словно прячась в скорлупу.
– Я ничего не решаю.
Молодая женщина не удержалась от горькой усмешки.
– Понятно.
Ночью Ратна сняла белое сари и надела другое, припрятанное еще со времен кончины Горпала под старыми циновками, куда с тех пор никто не заглядывал (все остальные ее наряды, как водится, сожгли). А еще там лежал золотой браслет – тоже осколок прежней жизни.
Молодая женщина покормила дочь грудью, чтобы Анила как можно дольше не плакала, и как следует запеленала ее. Затем она тихо вышла со двора и направилась к Гангу.
Ратна думала об открытых просторах деревень, окруженных зелеными полями молодого риса и золотыми – цветущей горчицы. О больших городах, где английским дамам требуются преданные служанки. Она надеялась где-нибудь укрыться, чтобы ее никто никогда не нашел. Она была согласна голодать и терпеть лишения, изворачиваться и лгать.
Ганг тянулся в бесконечность широкой белой лентой. Лунный свет играл на воде, пронизывал воздух. Вдоль реки застыли деревья с пышными кронами в невесомом пуху весеннего цветения. Невнятный шорох листьев звучал волшебной песней. Дальние горы высились темными громадами, сливаясь с небом и линией горизонта.
Вблизи берега покачивались лодки, а на суше дремали гребцы. Ратна знала, что здесь можно нанять лодку по сходной цене, – так всегда делал Горпал.
Одна из фигур отделилась от мрака и шагнула ей навстречу.
– Чем могу помочь, сестра?
– Мне нужна лодка. Я заплачу.
Мужчина замялся.
– И куда ты направляешься?
– Мне нужно навестить мою мать. Она живет там. – Ратна показала вниз по течению.
– Почему ты одна?
– Мой муж занят, он не может поехать.
– И он отпустил тебя? Ночью? Одну?
Ратна попятилась.
– Я заплачу.
– Дело не в этом, сестра. Мне не нужны неприятности. Приходи днем.
– Возьми! – Молодая женщина протянула браслет. – Неужели этого мало?!
На сей раз отшатнулся мужчина.
– Если явится твой муж, он отберет и украшение, и… мою свободу, а то и жизнь!
После нескольких бесплодных попыток нанять лодку Ратна ушла с берега ни с чем. Через несколько дней ее задержала полиция при попытке покинуть город пешим путем. Молодая женщина была измучена, однако отказывалась говорить, кто она и откуда, пока ей не пригрозили тюрьмой.
Приехавший Амит не стал укорять вдову отца и грозить ей наказанием. Он только сказал:
– Кумари – хорошая женщина. Она позаботится о твоей дочери и моей сестре.
Ратна не повалилась ему в ноги ни с благодарностью, ни с мольбой. Она сидела, сжав губы и уставившись перед собой. Под ее глазами залегли темные тени. Ей было всего пятнадцать[19], но сейчас она выглядела на десять лет старше.
– Почему я не могу поехать с вами? Я буду преданной служанкой вашей жене. Мне ничего не надо, я согласна на все. Только не отнимайте у меня Анилу!
Мужчина смущенно прокашлялся.
– Присутствие вдовы в доме ограничено множеством предписаний. Ты должна удалиться от мира. Да, ты не умерла вместе с моим отцом, но тебе надлежит вести себя так, будто ты находишься там, в загробном мире.
Ее глаза опасно сверкнули.
– Как такое возможно, если я – живая?!
Этого Амит объяснить не смог. Однако позже, в разговоре с братом, заметил:
– Ратну нельзя назвать покорной. Ей совершенно несвойственно смирение чувств. Мне кажется, я понимаю, почему отец был недоволен ею. Она совсем не думает о нем, о спокойствии его души, а только о себе.
– Это понятно, ведь у нее – дочь, – ответил Нилам, пряча глаза.
– Разве забота о муже, даже если он отошел в иной мир, не самое главное для женщины?
– Не знаю, – тяжело вздохнув, произнес младший брат.
– А почему ты так обеспокоен судьбой Ратны?
Уловив в тоне Амита нотки подозрения, Нилам испугался.
– И я, и она находились под властью отца. К тому же мы почти одного возраста, а потому невольно сдружились.
Старший брат выдержал многозначительную паузу, дающую понять, что он сделал определенные выводы, а после заметил:
13 
