Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
4 
— Говори! — взревел Тристан.
— Твой отец тоже мертв, Тристан. И твой брат, и его жена. Их малыш… Всех… зарезали…
Тристан, окаменев, смотрел на друга. Его окутывало тепло — липкое, страшное тепло. Кровь Лизетты, ее жизнь. Жизнь еще не родившегося ребенка.
Из угла послышались тихие всхлипывания. Джон вздрогнул, а Тристан не шелохнулся. За упавшим комодом Джон нашел молоденькую горничную Лизетты — она съежилась и тихо плакала, прикрывая лицо ладонями. От прикосновения Джона девушка завизжала и сжалась в комок, но, узнав его, бросилась к нему на шею. Джон не сразу разобрал ее слова.
— Милорды, Господи, как кричала госпожа! Она молила о пощаде… — заливалась слезами горничная. — Ее поймали в коридоре и взяли… силой, но этого им было мало! Она на коленях молила их пощадить ее и ребенка. Ее втащили сюда…
Тристан быстро обернулся к девушке, но вдруг застыл, пораженный тем, что увидел в углу комнаты.
На полу лежал младенец. Он провел в чреве матери шесть месяцев и появился на свет мертвым, но все же полностью сформировался. Это был мальчик — с крохотными пальчиками, с пухлыми ножками…
Проследив за направлением взгляда Тристана, Джон содрогнулся.
— О Господи! Боже милостивый!
Тристан поднял мертвое дитя и положил его на труп жены. Горничная вновь разразилась слезами и что-то забормотала.
— Тише! — оборвал ее Джон. Тем временем Тристан перенес Лизетту и ребенка в спальню, опустил жену на постель, поцеловал в лоб и бережно укрыл ребенка.
Убедив горничную, что опасность миновала, Джон присоединился к Тристану, который с решительным видом направился вниз, туда, где оставил Филдинга. Капитан стражи жадно пил воду, принесенную ему женщиной, которой чудом, удалось спрятаться в лесу.
— Один из нападавших сказал, что впредь вы не станете интересоваться судьбой принцев, лорд Тристан, — прохрипел Филдинг. — И добавил, что Ричард будет доволен.
— О Господи! — в ужасе воскликнул Джон. — Неужели король отдал такой страшный приказ?
Филдинг устало посмотрел на него:
— Король тут ни при чем. Эти люди стремились угодить ему…
— Когда они уехали? Куда направились? — перебил его Тристан.
«Ему следовало бы выплакаться, — подумал Джон. — Нельзя носить в себе такое горе. Лучше бы он разрыдался».
Но глаза эрла Бедфорд-Хита оставались сухими. Он внимательно выслушал Филдинга. Между тем в замке собрались воины из северных владений Тристана, всех раненых перевязали. Тристан не отдавал никаких распоряжений, но те, кто мог носить оружие, окружили его. В ночной тьме к замку стекалось все больше крестьян, ремесленников и слуг, которым удалось спастись. Во дворе замка появились лошади и оружие, за несколько минут отряд — в который вошли и раненые — собрался в путь. Воины последовали за молчащим Тристаном, повинуясь взмаху его руки.
Немногочисленный отряд настиг убийц в полночь. Тристан жаждал мщения и походил на ангела смерти. Он разил врагов мечом и палицей, не чувствуя страха, и они падали наземь один за другим.
В живых остались лишь несколько пленников, знающих, что им нечего рассчитывать на пощаду. Они отказывались отвечать на вопросы, но, увидев лицо Тристана, разом заговорили, утверждая, что не прикасались к его жене, отцу и брату.
Тристан склонился над одним из убийц:
— Кто это сделал? Кто отдал приказ?
После минутного замешательства тот пробормотал:
— Сэр Мартин Ландри. Вы сами убили его, лорд Тристан, — он лежит вон там. Заклинаю вас именем Бога, пощадите! Он уверял, что король отблагодарит нас!
И все-таки Тристану не верилось, что Ричард способен на такую низость. Он мог бы отомстить Тристану иначе, не губя невинных женщин и детей. Но ведь Ричард не остановился перед убийством родных племянников… И даже если он не сказал напрямик «ступайте и убейте их», то вполне мог намекнуть на это.
Тристан отвернулся от пленников.
— Что с ними делать? — спросил Джон.
Томас был молчалив и неподвижен. Рядом с телами невестки и брата Тристана он нашел труп своей жены — милой, безобидной дурнушки, подарившей ему прекрасного сына.
— Пощадите! — выкрикнул один из пленников.
Тристан обернулся, не в силах слышать это слово.
Но ему не понадобилось даже вынимать меч из ножен: Томас заколол пленника, и тот умер, захлебываясь собственной кровью. В живых осталось еще двое. В сердце Тристана не осталось места милосердию.
4 
