38 
– У меня в голове словно гномики пляшут, – пожаловалась Элли. Тут-то Джеку и пришла в голову весьма своеобразная идея.
– Давай поговорим о Митчелле?
Ему явно хотелось поработать, глаза горели энтузиазмом, пальцы дрожали от нетерпения. Он был увлечен историей, Элли лишь часть этой истории.
– Джек, ну не надо.
– Всего лишь пара вопросов о твоем отце, и я отстану.
– Отстань сейчас! – разозлилась она. – Не буду отвечать на твои дурацкие вопросы!
– Это почему же?
– Да потому, что это ничего не изменит! – крикнула Элли и стукнула кулаком по столу. – Он почти здесь не бывал и никогда, никогда не любил меня!
Джек покачал головой:
– Сколько тебе было, когда родители развелись?
– Пятнадцать.
– И как мама к этому отнеслась?
– Сам-то как думаешь? Она так и не смогла забыть отца. Всю жизнь любила его, а он бросил нас, как старый хлам!
Слезы подступили к горлу. Элли судорожно сглотнула. Довольно плакать об отце, о бывшем, вообще о мужчинах. Хватит с нее!
Но ей так хотелось выплакаться, рассказать Джеку о своем желании быть любимой. Желании, которое так и не сбылось.
– Поэтому ты сбежала от бесчувственного отца к бесчувственному бойфренду. Почему?
– Это вопрос не по теме! – возмутилась Элли.
– Все равно, отвечай.
– Потому что я только такого отношения и заслуживаю! Потому что моей любви недостаточно для взаимности! Потому что я ничтожество!
– Ну что за чушь? – удивился Джек. – Никуда не годные отец и бойфренд еще не делают никуда не годной тебя.
– Да что ты говоришь! И вообще, какое право ты имеешь копаться в моей личной жизни, когда сам даже на элементарный вопрос ответить не в состоянии!
Джек вздохнул, скрывая раздражение.
– На какой вопрос?
– Ты прекрасно знаешь. – Элли указала на его грудь. – Откуда у тебя этот шрам?
– Пересадка сердца, – бесцветным тоном произнес Джек.
– Что, прости?
– Ты прекрасно слышала.
Элли тут же забыла о головной боли, ошарашенная этой новостью.
– По тебе не скажешь.
– Потому что я в полном порядке! Вот уже семнадцать лет в полном порядке!
Да уж, намного серьезнее ее детских страданий.
– Может, ты уберешь с лица это сентиментальное выражение? Вот почему я не люблю рассказывать об этом, люди тут же принимаются кудахтать и жалеть меня, а я терпеть этого не могу!
От его резкого, злого голоса головная боль Элли вспыхнула с новой силой.
– Я не собиралась тебя жалеть, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. Его взгляд умолял сменить тему, но Элли не могла остановиться на полпути. – Почему тебе понадобилась пересадка сердца?
– В тринадцать я подцепил пневмонию. Это повлияло на сердце.
– А когда тебе сделали операцию?
– В семнадцать.
– Боже мой, Джек. – Элли хотела забраться к нему на колени, но любое проявление сочувствия могло его разозлить.
– Об этом знает только моя семья, – предупредил Джек. – Я не хочу, чтобы этот секрет стал общественным достоянием.
– Почему ты скрываешь это?
– Потому что пересадка сердца не показатель! – Он раздражался все сильнее.
– Если это не показатель, зачем скрывать? Подумаешь, эпизод из детства! А чье сердце тебе пересадили?
– Одного подростка, – выдавил Джек сквозь зубы. – Погиб в автокатастрофе. Можем мы сменить тему?
– Нет, – вздохнула Элли. – У меня в голове не укладывается! Пережить такое, теперь-то, я надеюсь, ты в порядке?
– Я каждый день принимаю таблетки для профилактики и стараюсь держать себя в форме. В целом же абсолютно здоровый человек.
Физически, возможно. Но что творится в душе этого человека? Тугой узел причин и следствий начал распутываться. Вот что сделало этого человека тем, кем он стал.
– Расскажи мне, как ты жил все эти годы, от болезни до операции.
– Жил? – пожал плечами Джек. – Ты это называешь жизнью? Я не выходил из дому, постоянно болел. Школьные годы, занятия спортом, вечеринки с друзьями и первые свидания – все это прошло мимо меня. Последние месяцы перед операцией с трудом мог ходить. Жил? Нет! Я существовал.
Элли не могла себе представить этого энергичного, активного, жизнерадостного человека беспомощным, ни на что не способным подростком. Как он, должно быть, страдал.
– Это сильно повлияло на тебя?
– Конечно.
– Каким образом?
– Я ненавижу, когда мне указывают, что делать. Не хочу ни в чем себя ограничивать. Я пообещал себе и Бренту.
– Кому?
38 
