38 
— Это ты извиняешься?
— Нет. Объясняю свое поведение.
— Это необходимо?
— На всякий случай. А то ты еще решишь, что я влюбился обратно.
— А это не так?
— Разумеется, нет.
— Хорошо. Я не хотела бы разбивать твое сердце.
Он развернулся с быстротой охотящейся на птицу змеи, и плечи Джуди онемели от мертвой хватки огромных рук.
— Что?!
Она кротко сообщила, оставаясь внешне совершенно невозмутимой:
— Ты не влюблен в меня, это хорошо, потому что и я тоже не влюблена в тебя.
Некоторое время Алессандро с подозрением вглядывался в ее лицо, а потом отпустил ее и буркнул:
— Странно, в постели у меня было другое ощущение…
— Не верь физиологии. У меня, кстати, тоже было СОВЕРШЕННО другое ощущение.
— Ладно. Обсудим позже. Пошли?
— Пошли.
— Куда?
— Покажу тебе мой остров.
— Ты же его еще не купил.
— Куплю.
— А тебе не приходило в голову, что сделка может не состояться?
— Не приходила. Идем.
— Мне взять купальник? Алессандро ехидно прищурился.
— Ну… если ты стесняешься купаться обнаженной при собственном муже…
— А где у нас нынче фотографы?
— У вас злой язык, мисс Джуди. Немного романтики нашим отношениям не помешают.
— В твоем словаре нет этого слова, Сандро. Разве только в сочетании со словом «дура».
— Разве я не был романтичен… пару часов назад?
— Это был хороший секс, только и всего.
— Только и всего? Это очень много. Возможно, именно в этом и состоит гармония.
— Хороший секс можно получить и при помощи вибратора. Или резиновой куклы.
— Нет, тут нужен партнер. Теплый, отзывчивый. Подходящий тебе по всем параметрам.
— Алессандро, перестань.
— Тебя что-то смущает, рыжая?
— Слово «параметры» применительно к отношениям. Так и хочется спросить о параметрах твоего…
— Джуди! Не будь вульгарной!
— Я рассудительна, логична и всего лишь продолжаю твою мысль. Скажем, два человека подходят друг другу практически идеально. Только вот… параметры мужчины слишком велики для параметров женщины. Что делать? Укоротить? Или заказать на складе другую модель?
— Какой ужас! И это говорит специалист по пиару!
— Ладно, идем. Честно говоря, мне совершенно не хочется с тобой ругаться. Сандро?
— Да?
— Почему ты так уверен, что Спардзано продаст остров? Неужели из-за меня?
— Жаль тебя разочаровывать, но… Сегодня вечером он просмотрит банковские ведомости в Калабрии. Вполне возможно и то, что он уже выяснил последние новости.
— Какие же?
— У него финансовые трудности. Не смертельные, но срочные.
— Боже! И все это устроил ты?
— Я очень талантливый парень, но такое и мне не под силу. Я просто случайно узнал об этом раньше самого Спардзано. Впрочем, ты ему понравилась, так что можешь считать, что остров выиграла именно ты.
— Он прекрасен.
— Спардзано?!
— Не остри, Сандро. Прекрасен остров.
— Да. Ты права. Присядем?
Они сидели на самом краю обрыва и кидали камушки в пропасть. А потом Джуди, не поворачиваясь к Алессандро, спокойно спросила:
— Почему ты не хочешь сказать мне правду, Сандро? Разве это чем-то тебе грозит?
— Что? О чем ты?
— Я об острове. О том, с какой страстью ты за него сражаешься. Сколько лет это длится.
— Наша разлука длилась столько же.
— Нет. Она длилась восемь лет. Остров ты потерял гораздо раньше.
Наступила тишина. Потом Алессандро медленно протянул:
— Интересно. Кто мог рассказать? Серж узнал только… Ты подслушивала?! Клянусь Мадонной, ты подслушивала в самолете!
— Да.
— И так легко в этом признаешься?
— Это плохо?
— Подслушивать — очень!
— То, что я узнала… Мне нельзя это знать? Почему?
Он опять замолчал, а потом сказал немного неуверенным голосом:
— Ну… потому что это глубоко внутреннее дело… семейное…
— Я твоя жена.
—Джуди…
— Мы еще не разведены, значит, я твоя жена. Хочешь, скажу, почему мне нельзя знать?
— А… ну… скажи!
Джуди размахнулась и запустила камень далеко в небо, пылавшее закатным солнцем.
— Потому что ты боишься, Алессандро Кастельфранко. Нет, не меня, я — твое прошлое, меня почти уже и нет в твоей жизни. Ты боишься другого. Того, что кто-то разглядит под масками презрительного мачо, самца-победителя, великого бизнесмена — человека. Маленького мальчика, который слишком рано узнал вкус страдания. Юношу, который всю свою жизнь подчинил одной цели, одной мечте, одной идее. Мужчину, который уже почти сдержал клятву, данную много лет назад.
38 
