– Не волнуйся. Все будет хорошо. Наконец-то мы остались с тобой одни.
Это было действительно так – если не считать портье, кассира, швейцара, двух лакеев с нашим багажом и пожилой пары, которая сидела на диване, потому что мистер Друтер, как мне сказали, еще не приехал, и нас ожидала чудесная ночь, которую мы проведем с Кэри вдвоем в одном из номеров отеля.
6
Мы обедали на террасе отеля и наблюдали, как люди входили в казино.
– Может быть, – сказала Кэри, – заглянем туда: просто так, ради интереса. В конце концов, мы же с тобой не азартные игроки, правда?
– Куда уж нам, – ответил я, – с нашими пятьюдесятью фунтами.
Мы решили не трогать ее денег, чтобы зимой иметь возможность поехать отдохнуть на недельку в Ле-Туке.
– Ты же бухгалтер, – сказала Кэри. – Ты должен в совершенстве знать все системы игры в рулетку.
– Все системы требуют много денег, – ответил я и внезапно подумал о нашем номере, который мисс Булен уже забронировала для нас: я даже не знаю, сколько он стоит. Наши паспорта были все еще на разные фамилии, и я полагал, что имеет смысл снять два отдельных номера, но гостиная – это уже слишком. Возможно, она нам понадобится после свадьбы.
– Чтобы играть по системе, – сказал я, – нужно иметь миллион франков. К тому же ставки ограничены. Да и банкомет никогда не проигрывает.
– А я слышала, что кому-то удалось сорвать банк.
– Такое случается только в комических куплетах, – ответил я.
– Было бы ужасно, если бы мы действительно были заядлыми игроками, заметила она. – Ты бы все время думал только о деньгах. Ты этого, надеюсь, делать не будешь?
– Нет, – заверил я, и это была правда. В тот вечер меня волновал только один вопрос: проведем ли мы эту ночь вместе. До этого мы еще никогда не спали с ней вместе. Такие уж отношения сложились между нами… Я согласен был ждать еще долгие месяцы, чтобы только провести в счастье остаток своей жизни с нею. Но сегодня вечером я уже не мог терпеть дальше. Я был взволнован, как юноша, – внезапно я понял, что совершенно не представляю, что у нее на уме. Кэри на двадцать лет моложе меня и еще не была замужем все в ее руках. Я даже не знал, как понимать то, что она говорила. Например, когда мы пришли в казино, она отметила: «Мы побудем здесь минут десять, не больше. Я очень устала». Был ли это намек в мою пользу? Или против меня?
Или, возможно, это была обычная констатация факта? Волновал ли ее тот же вопрос, что и меня? А возможно, она уже все решила заранее и для нее этого вопроса уже не существовало? Или, возможно, она считает, что я должен взять инициативу в свои руки?
Я думал, что когда нас приведут в номер, все станет понятным, но она лишь воскликнула с радостью:
– Милый! Как тут роскошно! И какая пустая трата денег!
Мисс Булен уверяла меня: «Это только на одну ночь: Потом вы будете на борту яхты». В номере были большая спальня на двоих и маленькая на одного, а между ними среднего размера гостиная. Все три комнаты имели общий балкон.
Сначала Кэри огорчила меня, потому что сказала:
– Нам нужно было снять два одиночных номера.
Но тут же отметила, противореча себе:
– Но чтобы кровати были двуспальные.
А потом я снова упал духом, когда она сказала, глядя на диван в гостиной:
– А я могу спать и тут.
Словом, я так толком ничего не понял, и мы продолжали обсуждать разные системы игры в рулетку, хоть мне было совсем не до этих проклятых систем.
В казино мы показали свои паспорта, получили билеты и вошли в зал, где делаются небольшие ставки.
– Вот это мне подходит, – сказала Кэри, и она была права.
За столами сидели постоянные посетители со своими таблицами, графиками и карандашами, которыми они помечали каждый номер, на который выпадал выигрыш.
Некоторые из них походили на курильщиков опиума. Я обратил внимание на маленькую смуглую старую леди в соломенной шляпке, украшенной лет сто назад маргаритками. Ее левая рука лежала на краю стола, будто ручка зонтика, а в правой она держала фишку стоимостью в сто франков. Когда игральный шарик перекрутился четыре раза, она поставила свою фишку и проиграла. Затем снова стала ждать своей очереди. Молодой человек наклонился над ее плечом и поставил сотню на последние двенадцать номеров, выиграл и отошел от стола.
– Вот это благоразумный человек, – отметил я.