29 
— Я бы никогда такого не сказал, Лот. Ты просто выглядишь... недостаточно отдохнувшей.
— Ты такой милый, — сказала я, приобняв его, когда мы начали спускаться с холма к столовой.
— Уилл, правда, очень сожалеет. Он злился на себя весь остаток ночи.
— Это не его вина, и не скажу, что я не слышала этого раньше. Просто очень трудно, когда все говорят тебе прекратить делать то, что ты считаешь правильным.
— Возможно, он понял, что больше ничем не может ей помочь.
— Звучит, как легкий путь выхода из ситуации.
— Знаю, но это не легкий путь.
Здесь он был прав.
— Я не могу ее бросить.
— Ты ее не бросаешь. Никто так не подумает после всего, что ты сделала. Разве ты не помнишь, как ее родители умоляли тебя пойти домой?
Разумеется, я помнила это.
— Она моя лучшая подруга.
Саймон остановился, потянув меня на лужайку перед одним из общежитий, чтобы люди могли обойти нас.
— Лотти, ты должна прекратить винить себя за то, что случилось.
— Я не виню, — ответила я.
— Нет, именно это ты сейчас и делаешь. Ты это знаешь, я это знаю, я уверен, что даже Лекси знает об этом на уровне подсознания.
— Лекси этого не помнит. Она не помнит даже свой день рождения.
Он опустил обе руки мне на плечи и так на меня посмотрел, что я была вынуждена отвернуться.
— Ты должна перестать наказывать себя.
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— Пожалуйста, мы уже можем идти завтракать?
Саймон сжал мои плечи, прежде чем отпустить меня.
— Забирайся мне на спину, — велел он, наклоняясь. Я закатила глаза, но запрыгнула ему на спину, и он нес меня весь оставшийся путь.
Я не наказывала себя. Существовали другие люди, которые должны быть наказаны. Суд посчитал, что они уже понесли наказание, но я, черт возьми, так не думала. Зак и Зан никогда не избавятся от последствий того, что они сделали.
Они не убили ее, но уничтожили ее потенциал. То, кем она могла стать. До аварии она входила в пятерку лидеров нашего класса, которые легко могли поступить в колледж из Лиги Плюща. Они лишили ее этого шанса.
И меня не было с ней. Все говорили, будто я счастливица, что не поехала с ними, но все о чем я могла думать, это то, что будь я там, я могла сделать хоть что-нибудь, чтобы предотвратить это. Каким бы нелогичным это не казалось, но я не могла ничего поделать со своими чувствами.
— Эм, может, ты и не захочешь это видеть сейчас, но Брат Судного Дня №2 снова сидит на прежнем месте, — прошипел Саймон мне в ухо, когда мы вошли в столовую. Он мог бы и не говорить мне об этом. Похоже, в придачу к моему радару близнеца, я еще обладала радаром на Зана.
Он сидел на том же месте, в той же позе, только книжку читал другую. Я стукнула себя за то, что заметила этот факт с книгой, потому что это значило, что я стала часто обращать внимание на Зана Паркера.
Мне хотелось стереть сам факт его присутствия в моей жизни, не замечать, что обложка той книги, которую он читает сегодня, синего цвета, а вчерашняя была зеленая.
Я повернулась к нему спиной и стала в очередь, Саймон был сзади и почти полностью блокировал Зана от меня. Я уставилась на спину стоящего впереди парня, убеждая себя в том, что его фланелевая рубашка была самой захватывающей картиной, которую я когда-либо видела.
Синий, зеленый, желтый, серый. Синий, зеленый, желтый, серый.
— Лот, — сказал Саймон, ткнув меня в спину. — Будь внимательна. Очередь двигается.
Я и так уже испортила все дело, поэтому переместилась вперед, чтобы взять себе блины и картофельные оладьи.
— Я возьму тебе чай. Зеленый? — спросил Саймон, когда мы уселись как можно дальше от Зана. Сегодня здесь было более людно, поэтому выбор столика был весьма ограничен.
— Да.
Мои глаза начали непроизвольно искать Зана, будто бы хотели удостовериться, что он все еще там. Что он не какой-нибудь кошмарный мираж, созданный моим мозгом. Нет, он был вполне реальным.
Я принялась кромсать блинчики, пытаясь вспомнить свое расписание на сегодня. Лучшим решением проблемы Братьев Судного Дня, было не думать о них вообще. Если я не признаю их присутствие, значит, их не существует. Они были как тот кот в коробке, которого не существало[5].
— Твой чай, моя леди, — сказал Саймон, вручая мне чашку с завитушками. О, сладкий нектар богов.
— Ты готова к первому дню нашей оставшейся жизни?
29 
