Плен Александра

Половинка моего сердца

(Магические дары 2)

-Хватит, Аннабель! Ты никуда не поедешь! - в пятый раз за сегодняшний вечер произнес канцлер нашего государства и по совместительству мой отец. И еще припечатал своим фирменный "канцлерским" взглядом из-под бровей. Сердечко боязливо дрогнуло... Не то, что бы я боялась... Я прекрасно знала, что папа ничего плохого мне не не сделает, но пробрало до печенок... "Бедные подчиненные, - подумала я, - и как они с ним работают каждый день?"..

-Ну, пап... - попыталась разжалобить отца, слезами и невинным хлопаньем ресниц... Не помогло. Папа уже давно не реагировал на мои приемы и уловки. Наверное лет, этак с двенадцати... Перебрала быстренько в уме набор разных девчачьих штучек из арсенала "Слезы", "Капризы", "Тяжелый вздох", "Надутые губы", "Укоризненный взгляд", "Жалобное сопение", "Обида и молчание на пару дней"... Все не то, уже не берет.. Оставался последний козырь, почти беспроигрышный - "Мама"... Но она, как назло сегодня уехала на весь день к братьям в Роклдел, закрытую престижную школу для аристократов. "Мальчики" учились там уже четвертый год. Точнее шестнадцатилетний Макс учится четвертый, а младший мой братик Томас второй... Отпускали их только по праздникам и на пару выходных раз в месяц... А я, как старшая сестра должна была быть для них примером для подражания... Ага, тот еще с меня пример... Если во дворце случился какой-нибудь переполох или чрезвычайное событие, знайте - без меня не обошлось...

"Ну почему у меня не белокурые волосы, и не голубые глаза, как у мамы?" - вздохнула мысленно я... Стоит ей только посмотреть на папу с укоризной, тот становится ласковым и послушным, как котенок... В детстве я так сильно хотела быть похожей на маму, что верила, когда вырасту, мои каштановые волосы побелеют, а карие глаза превратятся в небесно- голубые. Чушь. Уже в пять лет я была копия папа. Такая же темноволосая и темноглазая... Но верить то хотелось...

-Па, мне уже восемнадцать, даже восемнадцать с половиной, - с гордостью заявила я, - вот мама в моем возрасте жила одна и сама зарабатывала себе на жизнь. Вы же сами мне рассказывали, - я попыталась зайти с другой стороны.

-Мама в восемнадцать лет осталась круглой сиротой, или по-крайней мере так считала, и ей пришлось работать, что бы не умереть с голоду, - ровно произнес папа, мимоходом просматривая какие то бумаги, - тебе, слава богу, это не грозит...

-Ну папа... - шмыгнула носом, - я все продумала уже... Еще вчера... Я буду жить в мамином домике, в Гримли, вы же там все отремонтировали, он стоит пустой уже сколько лет... Ну пожалуйста.... Я хочу попробовать самой зарабатывать на жизнь...

-Бель, - устало произнес канцлер, - пустой дом, в незнакомом провинциальном городе не место для молодой восемнадцатилетней девушки, не умеющей даже завтрак себе приготовить самостоятельно. И не смотри на меня так, ты знаешь, твои взгляды и хлопанье ресниц на меня давно не действуют... Все, разговор окончен, мне нужно работать, - махнул рукой папа...

"Ничего, папочка, - злобно фыркнула я, - еще никому не удавалось сбить меня с пути, если я что-то задумала. Я упрямая. Все в тебя..."... Но уже поняла, что сегодня разжалобить папу не удастся. Дождемся маму и попробуем завтра... Сделав вид незаслуженно обиженной, посопев и жалобно хмыкнув, вышла из кабинета с гордо-поднятой головой и поплелась к себе в комнаты. А все из-за моей внезапно вспыхнувшей идеи попробовать себя на поприще самостоятельности, случайно пришедшей мне вчера вечером в голову. Не скажу, что родители держали меня в черном теле. Совсем нет... Мне разрешали многое. Правда, мама всегда повторяла, что чуть было не упустила мое воспитание, но я ей не верю. Я была почти что идеальным ребенком... Сколько я себя помню, меня очень любили. Родители, дедушки, бабушки, тети, дяди, кухарки, горничные, и даже папины коллеги, когда я прибегала к нему на работу в канцелярию, широко улыбались мне и пытались подсунуть то яблочко, то пирожное, то конфетку.

****

Я была еще очень маленькая, когда мы переехали в столицу. Папу назначили канцлером нашего королевства. Я почти ничего не помню о дороге, мне было года четыре, а моему младшему брату Максиму недавно исполнился годик. Мы долго ехали, я капризничала, Макс плакал. Мама с папой ворковали над ним, я мне никто не уделял внимания, это обижало... Потом мы поселились в папином особняке в столице, и там уже через год родился мой младший братик Томас. Папа много работал на короля, его почти никогда не было дома. Но всегда приезжал вечером и привозил что-нибудь. Или игрушки, или сладости, или цветы маме.

  1