- Звучит завораживающе.
- На тебя хоть раз мужчина надевал пояс целомудрия?
Она вздохнула.
- У меня никогда не было настолько заботливого любовника.
Заботливого? Он дал понять, что вышвырнет меня, как только наиграется. И что после этого? От меня ничего не останется.
- Не думаю, что такой мужчина вообще способен заботиться, Иванна, он может быть таким холодным. Por Dios, у меня кружится голова, если я пытаюсь уследить за сменами его настроения.
И всё-таки... иногда он был воплощением мечты. Этим утром, занимаясь любовью, он прижал мои запястья над головой. А потом, переплетя пальцы, сцепил наши руки вместе.
Ключик и замочек. Одно целое.
Наслаждение, которое он мне доставлял, было неописуемым. В те сладкие минуты в сумерках, после секса он обнимал меня так, как ни один мужчина прежде. Перед этим, когда мы оба пытались перевести дух, он признался:
- С тобой я едва могу сохранять контроль. Что самое странное, меня это устраивает.
Однако затем он вновь стал холоден.
Иванна заметила:
- Несмотря на смену его настроений, похоже, он тебе нравится.
Будь я честна сама с собой, я бы с этим согласилась. Мне нравились его находчивость и настойчивость. Его страсть. Но только идиотка западёт на такого парня.
Кроме того, если я начну что-то к нему чувствовать, это будет означать, что по- любому надо ждать неприятностей. Каждый импульс довериться должен служить знаком этого не делать. С наукой не поспоришь.
Иванне я сказала:
- Я просто хочу на свободу.
- Ты можешь на него запасть?
- Я... может быть? - Idiota! - Не хочу это выяснять! Вот почему мне надо убраться от него как можно быстрее!
- Почему ты не хочешь быть с ним? У тебя уже есть отношения? Есть мужчина?
Да, рыскающий по городу, чтобы меня убить! Я невесело усмехнулась.
- Да уж. Можно сказать, что у меня уже есть отношения с другим мужчиной.
- Расскажи!
Я вздохнула:
- Может, в другой раз.
- Отлично. Тогда давай обсудим конец игры. Находясь в таких тесных отношениях с Севастьяновым, тебе удалось что-нибудь узнать о его прошлом? Какие-нибудь грязные секретики? Мы можем продать информацию прессе.
- Грязные секретики? Их я храню лучше всего.
- Значит, не скажешь, что он делает в Майами?
Я могла бы предположить, что Максимиллиан Севастьянов скупает недвижимость. Из доступных мне обрывков информации следовало, что Майями являлся ближайшим супер-глубоководным портом, что подразумевало тонны будущих грузов, которым понадобятся склады, инфраструктура и железнодорожные пути.
Но я ответила Иванне:
- Разве не затем, чтобы обзавестись ровным загаром?
- Ясно, - понимающе протянула она. - Выше нос. Теперь у тебя есть мобильник, и ты можешь всем звонить. Может, твои друзья смогут сделать нечто большее, чем контрабандой пронести телефон?
- Ты права. Провода просто вспыхнут, когда я начну обзванивать своих друзей...
Разъединившись, я накрыла лицо рукой, борясь с искушением швырнуть телефон через всю комнату.
У меня по-прежнему не было друзей. Я по-прежнему носила этот пояс. По-прежнему была заперта вместе с мужчиной, который не мог дождаться минуты, когда сможет от меня избавиться. Я готова была завизжать от досады, когда вдруг выпрямилась, вспомнив об угрожающем сообщении миссис Эбернати. Mierda! Если она позвонит в ФМС...
Я набрала её номер.
- Здрасьте, миссис Эбернати, это Кэт. Подтверждаю тридцать первое. Sí, señora. Буду там ровно в девять утра. Gracias. - Когда она завела песню о профессиональной этике, у меня челюсть отпала.
Профессиональная этика. У человека без работы.
Я просто нажала "отбой" и спрятала телефон в шкафу гостевой комнаты, услышав, что Севастьянов вернулся.
Уже? Солнце было ещё высоко. Я улыбнулась, когда он взревел:
- Приди ко мне, ведьма.
Глава 20
Зная, как это выведет его из себя, этим утром я нарисовала на зеркале шестую чёрточку.
Вскоре после этого он обнаружил меня в бассейне, как обычно неспешно плавающей топлесс под музыку. Он, как обычно, был с иголочки одет. Сшитый на заказ тёмно-синий костюм сидел как влитой на широких плечах и узких бёдрах. Тёмные очки повышали градус сексуальности до немыслимых пределов.
Он всегда выглядел безупречно - кроме тех случаев, когда я успевала взлохматить ему волосы. Взяв пульт, он убавил громкость музыки.