15 
Наши дни…
— Желает ли осужденная сказать последнее слово? — провозгласил судебный исполнитель.
— Нет! — прикованная к каталке, Элли заёрзала, сильно натягивая провода, соединённые с усеивающими её грудную клетку электродами. С каждым ударом лихорадочно колотящегося сердца девушки на установленном рядом мониторе электрокардиограммы взметался зубец. Введённые в обе руки трубки для внутривенного вливания раскачивались в разные стороны. — Нет, я готова!
Она, возможно, должна была содрогаться от страха при мысли о столь скорой смерти, но осознание крайней необходимости последней подавляло все остальные эмоции. Однажды смерти уже удалось вырваться из её объятий, поэтому стоило спешить.
Демон уже недовольно ворочался внутри.
Опасаясь того, что эта «Саройя» восстанет и набросится на всех вокруг, Элли отказалась от последней трапезы, не стала встречаться с членами своей семьи или священником. Составление описи нехитрых пожитков тоже не заняло много времени — гигиеническая помада, учебные пособия для колледжа, четыре доллара мелочью и дневники. Девушка уже давно смирилась со своей судьбой, страстно желая умереть ещё с ночи своего ареста. Она написала семьям жертв демона письма с извинениями, откладывая их доставку на время, когда её уже не будет в живых.
— Пожалуйста, сэр, поторопитесь, — попросила Элли старшего судебного исполнителя.
После этой просьбы в смежном помещении поднялся приглушённый шум голосов. Отгороженные тонированным стеклом свидетели происходящего не знали, как им расценивать её поведение, и не имели представления, как относиться к такой необычной убийце.
Эта девушка была молода, но при этом не подала ни одной апелляции на судебное решение и, по всеобщему признанию, никогда не проявляла агрессии в юношеском возрасте.
Конечно, нельзя сказать, что у неё вообще не было проблем с законом. Но всё это были незначительные правонарушения, вроде задержания с поличным во время петтинга в автомобиле с мальчиками. Случалось и посущественнее, например, браконьерство на землях штата и отказ давать показания против членов своей семьи или хотя бы сотрудничать с органами правопорядка.
Однако Элизабет Пирс не пролила ни капли человеческой крови до того кровавого загула, устроенного ею год назад.
Саройя, как оказалось, не тратила времени даром и натворила столько дел, что Элли и представить себе не могла.
— Я готова.
Судебный исполнитель посмотрел на неё, нахмурившись, а стоявшие по обе стороны от него двое тюремных охранников неловко стали переминаться с ноги на ногу. Несмотря на все их усилия — и усилия Саройи — мало-помалу они прониклись к Элли симпатией и восхищались её молчаливой решимостью получить образование, научную степень, даже невзирая на то, что у неё не было будущего.
А Элли всегда хорошо разбиралась в людях, и оказалось, что ей тоже пришлись по душе эти трое.
— Спасибо вам за всё.
— Да прибудет с тобой Господь, Элли Пирс.
Судебный исполнитель повернул в направлении оснащённой пультом управления смежной комнаты. Охранники последовали за ним. Выходя, один из них на мгновение положил затянутую в перчатку руку ей на плечо. Другой коротко кивнул, но Элли видела, что её уход из жизни не оставит этого мужчину равнодушным.
За ними закрылась дверь — последний оглушающий щелчок.
«Теперь я одна».
Элизабет смотрела им вслед, осознавая, что больше не покинет эту комнату, будучи в живых.
«Одна. Так страшно.
Я не хотела умирать, но вынуждена…»
Элли взглянула на свои руки, прикреплённые ремнями к поручням с мягкой подкладкой. Её руки были закреплены клейкой лентой за запястья ладонями вверх. Две трубки для внутривенных инъекций двенадцати футов длиной простирались от игл, закреплённых у локтевого сгиба, к паре отверстий в стене за её спиной, откуда попадали в комнату с пультом управления.
Там полчаса назад безымянный и безликий врач подключил к ним капельницу с физраствором. Точно в полдень он добавит к нему трио химических соединений, и спустя несколько мгновений этот кошмар прекратится навсегда.
«Нужно покончить с этим. Уже почти конец».
Забавно, о чём только могут думать люди, стоя на пороге смерти. Сколько же людей знали с точностью буквально до минуты, когда им суждено отойти в мир иной?
Элизабет сомневалась, что кто-нибудь ещё когда-либо шёл на свою собственную казнь в такой же лихорадочной спешке, как она, сгорая от нетерпения, задавшись целью непременно умереть, и с поистине железной волей добиваясь приведения приговора в исполнение. Пребывание в тюрьме вместо того, чтобы подавить решимость девушки, возымело обратный эффект и только довело её до совершенства, как послойная обшивка эстакад горных тоннелей слой за слоем незримо укрепляет их.
15 
