24 
После того, как мужчина получил свою первую разрядку с ней в лесу, он с лёгкостью держался вдали от богини на протяжении нескольких лет.
А сейчас желание буквально кипело внутри вампира.
«Не обращай внимания. Саройя уже скоро восстанет».
И когда это случится, он прикоснётся к ней, попробует на вкус. Исследует все её новые округлости и изгибы.
— Вот блин, твои глаза становятся… ещё более жуткими, — подала голос смертная.
Узри безумие в глазах вампира.
Все в мире Ллора знали, что Лотэр уже на грани, но никто не представлял, насколько красноглазый падший близок к пропасти.
Большую часть времени он с трудом отличал воспоминания своих жертв от собственных. Во сне, словно лунатик, он перемещался в незнакомые места. И всё чаще и чаще его обуревали приступы неконтролируемой ярости.
Даже сейчас он едва сдерживался, чтобы не взорваться.
— Я хочу, чтобы Саройя восстала, — сказал он девчонке.
— А ты не можешь сделать наоборот и её забрать из меня? Помесить её в тело какой-нибудь красноглазой демоницы…
— Она не больше демон, чем я сам! Саройя Жница Душ — богиня смерти и крови, древнее божество Орды вампиров.
— В-вампиров? — пролепетала Элизабет и неуверенно поднялась на внезапно сделавшиеся ватными ноги. — Ты что… ты же не вампир?
Лотэр обнажил клыки.
— Ты… ты пьёшь человеческую кровь? Ты кусаешь людей?
— С превеликим удовольствием, — провозгласил вампир. Правда, теперь он пил кровь из плоти лишь с единственной целью. И ни при каких других обстоятельствах. Его последняя добыча была тщательно обдумана. Деклан Чейз, его тюремщик. Этот мужчина должен был знать, куда забрали Кольцо Свершений. Всё что осталось Лотэру — спать, чтобы увидеть воспоминания Чейза во сне…
Элизабет начала задыхаться, согнулась чуть ли не пополам и, упершись ладонями в колени, попыталась совладать с собой.
— Вот почему окна плотно закрыты. От солнца. Вампир. Боже милосердный, спаси и сохрани.
Одна из ранок от игл на руке девушки открылась и начала сочиться кровью.
Капелька крови приковала взгляд Лотэра. Голод скрутил все внутренности вампира. Он же пытался убедить себя, что так неистово хочет попробовать Элизабет на вкус лишь потому, что слишком сильно изранен.
А не потому, что запах её крови такой восхитительный… Такой, что клыки заостряются сами собой, а член наливается желанием в тесных штанах.
Мужчина провёл языком по одному из клыков и с наслаждением почувствовал вкус собственной крови.
— Боже, только посмотри на себя! — воскликнула Элли.
До сих пор он ни разу не позволил себе попробовать эту девушку на вкус. Её кровь была для него бесполезна, ни одно из её воспоминаний не представляло для Лотэра ценности, и при этом именно она могла стать той последней каплей, которая швырнёт его за грань. Но боги, как же она привлекала его, как невыносимо было противиться этому зову.
— Ты собираешься меня покусать! Только попробуй подойти ко мне с этими клычищами, я их живо тебе повыбью…
Он оказался у неё за спиной в мгновение ока, обхватил поперёк талии и свободной рукой сжал блестящие волосы в кулак, резко отдёргивая голову пленницы на бок. Манящая жилка пульсировала прямо у него перед глазами.
Сколько раз он умирал от жажды, глядя на такую же плоть, но запрещал себе это?
И всё же, никогда ещё его клыки не ныли так невыносимо, как сейчас, сводя с ума от желания вонзиться в нежную шею…
— Не прикасайся ко мне!
Элизабет забилась, пытаясь вырваться, вцепляясь ногтями ему в руки, но Лотэру нравилось, когда его враги сопротивляются. Всегда нравилось.
Он провёл клыком по золотистой коже, оставляя неглубокую царапину, тут же налившуюся кровью.
— Мне понравится даже больше, если ты будешь вырываться, — сообщил он охрипшим голосом. — Тебе же понравится больше, если не станешь дёргаться.
Несметное число женщин… да и мужчин… получали удовольствие, когда он пил их кровь. Его укус пробуждал в них желание, они прижимались к Лотэру и цеплялись за вампира, словно готовы были принести себя в жертву его клыкам.
Смертные невероятно чувствительны. Многие даже кончали в его объятиях.
«Интересно, как отреагирует Элизабет?»
При этой мысли он ещё сильнее возбудился. Лотэр склонил голову и прижался ртом к тонкой царапине. Когда язык вампира прикоснулся к капле крови, тело дёрнулось, словно от удара молнии.
24 
