16 
Наконец, к нему вернулся голос:
— Ты так красива.
Она мгновенно замерла при его словах, покачивая головой. Его затуманенный страстью мозг осознал две вещи: она действительно не хотела, чтобы он говорил; и - ничто не могло прервать это связывание. Таким образом, он решил больше не говорить, преисполнившись решимости оказаться в ней, независимо от того, чего это будет стоить. При мысли о том, что он пришпилит к кровати ее извивающееся тело и потеряется в его глубинах, его жажда росла с такой интенсивностью, словно сорвало дамбу.
Он сжал ее предплечья, перемещая их к ее кровати. Она задохнулась, когда он оказался на ней, но затем прошептала:
— Да, да.
Ее волосы разметались за ее спиной, фон из блестящих волн. Ее запах был наркотиком. Она выгнула спину, возвращая его внимание к своей груди, к этим жестким соскам. Пульсировали ли они с такой же потребностью, как и его член? Сводили ли ее с ума эти напряженные пики? Он потер их большими пальцами, слегка сжимая и наблюдая за ее реакцией.
— Ах, боги.
Она облизала губы, глядя на него из-под отяжелевших от страсти век.
— Поцелуй меня. Пожалуйста, поцелуй меня. «Что угодно!»
Он склонил голову, накрывая ее рот своим, наслаждаясь ее криком. Ее красные губы были гладкими, невообразимо податливыми. Он просунул язык между ними, и она встретила его. Пока она мягко сосала его язык, голова Треана пошла кругом. Ее уста на вкус были словно медовуха. Он целовал ее со всей страстью, которая накопилась за всю его долгую жизнь.
В такт движениям своего языка он нежно потирал ее соски костяшками пальцев, пока она не начала извиваться под ним. Когда он отстранился, чтобы пробежаться губами вдоль ее стройной изящной шеи, она выдохнула:
— Мне нужно было это. Нужен был ты.
Ее голос звучал восторженно... и облегченно? Ему тоже требовалось облегчение. Сейчас давление в его члене стало болезненным. Он поднялся на колени, отстегивая свой пояс с мечом и бросая его на пол.
— Ты же знаешь, что можешь делать со мной все, что угодно, — пробормотала она. — Я твоя... я всегда буду твоей.
Он застонал. Ничего не нужно? Больше нет. Его желание к этой женщине было примитивным, бесспорным, граничащим с... дикостью. Он опустил голову на ее грудь, целуя один сосок, пробуя сладость ее кожи.
— Да! — она вонзила ногти ему в спину, — Еще. Пожалуйста! Возьми его в рот.
Зарычав, он выполнил ее просьбу. Когда он сомкнул вокруг него свои губы и кончиком языка коснулся сморщенной вершинки, она задохнулась. Когда же он щелкнул по нему языком, она простонала:
— Как хорошо!
Его новоявленная Невеста была так чувствительна, он знал, что может заставить ее кончить только от этого. В другую ночь он будет терзать ее наслаждением, пока она не станет молить его об освобождении.
Ее пальцы запутались в его волосах, удерживая его на месте, в то время как он начал сосать. Ее вкус был божественным... ее крики, аромат ее темных волос, то, как она стонала в такт каждому движению его языка. Что за подарок он получил в виде этой чародейки!
Его импульсы воевали друг с другом. Он хотел сосать ее часами. Хотел облизывать ее плоть и ощущать вкус ее оргазмов, до которых он ее доведет. Он хотел, чтобы ее бледные руки сомкнулись вокруг его члена, чтобы она обхватила его своими красными губами, в то время как он будет толкаться в ее рот. Погружать в нее свою длину... дюйм за пульсирующим дюймом. «Туман. Теряю контроль».
Он зарычал у ее груди, потянув сосок сильнее, перед тем как оторваться от него. И обратил свое внимание на другой. «На что это будет похоже погрузить свой клык в эту тугую вершинку? Кровь из сладчайшего маленького источника». Откуда пришла эта тревожная мысль? Для его вида укусить другого было под жестким запретом. Неужели его клыки начинают ныть? «Игнорируй их».
Продолжая посасывать, он гладил ее груди жадными руками, собственнически сжимая их. Когда она забросила свои руки за голову, — позволяя мне делать все, что я пожелаю, — его беспокойство исчезло. Он отстранился и взглянул на свою женщину, гордость вспыхнула в его груди. С пухлых, красных губ срывается ее учащенное дыхание. Бедра широко раскрыты от желания. Соски влажные и припухшие от моего языка. Его сердце громыхало для нее. Навсегда для нее. Она потрясающая. Все чего ей не хватает это его укуса, украшающего ее кожу.
«Нет, игнорируй эти запрещенные мысли! Думай только о том, чтобы сделать ее своей».
16 
