Ублюдок играл на ее симпатиях. И это работало!
Когда он отклонился назад, она сказала:
— Все равно это дерьмовый план. Я могу драться — я могу помочь тебе!
— Я знаю, что ты можешь драться. И это единственная причина, по которой я выпускаю тебя из своего поля зрения. — Его вера в ее способности продолжала поражать ее. — Но прямо сейчас, мы быстрее, чем ты и остальные. Ты же знаешь, что это самый разумный ход.
Она знала, но все равно бесилась, что они оказались в такой ситуации.
Когда она сжала губы, он сказал:
— Если по какой-то причине мы не покажемся на закате, берите лодку.
Потом Чейз переглянулся с Брандром.
— Ты проследишь, чтобы она выбралась.
Брандр коротко кивнул.
На старонорвежском Реджин прошептала:
— Возьми меня с собой.
Брови Чейза сошлись.
— Это самый лучший выход, милая.
Пытаясь казаться расслабленным, он приподнял ее подбородок.
— Значит ли это, что большая страшная Валькирия волнуется за меня?
Уставившись на него, она произнесла только одно слово:
— Да.
Чейз притянул ее ближе, в изгиб своей руки.
— Береги себя, Реджин.
У ее волос он поклялся:
— Я недолго буду вдали от тебя.
«Предназначение приказывает действовать», — думал Лотэр пока они с Чейзом бежали сквозь подлесок. «И я повинуюсь».
— Эй, Магистр, ты плохо выглядишь. Я выпил слишком много?
Чейз был на грани полного истощения, большего, чем от простого пожертвования крови. Он был изможден… словно после очередной вспышки ярости берсеркера. Между двумя вздохами он резко бросил:
— Проклятье, не называй меня так!
И снова его взгляд метнулся назад, в направлении Валькирии.
— Ты выглядишь обеспокоенным. Я уверен, с Реджин все будет в порядке. Мы должны больше беспокоиться о себе в этом лесу.
— Если со мной что-нибудь случится, что нужно, чтобы ты присмотрел за ней?
Чейз вытер пот со своих бровей.
— Чтобы убедился, что она выберется с этого острова живой?
— Больше, чем ты способен дать. Что-то вроде первенца, чтобы прибавить его к детишкам других моих должников. Что-то соответствующее по значимости.
— Тогда просто шевели своей задницей. Там впереди открытая местность.
Они вырвались из-за завесы деревьев на обнаженное плато. Чейз замер на месте, уставившись вперед.
— Что это за хрень, Лотэр?
Существа Правуса — огненные демоны, вампиры Орды, перевертыши — все собрались вокруг созданного Порцией самодельного храма. Строение выглядело, словно Стоунхендж, только с крышей, язычки пламени Эмберин ползали по его камням словно живые. Порция и Эмбер вышли наружу, смотря на него заинтересованно.
Лотэр спокойно кивнул Чейзу.
— Это день обмена. Ты на мою свободу.
— Ах ты, сукин сын!
Он сделал выпад в сторону Лотэра, но группа вампиров из стражи переместилась, чтобы перехватить его.
— Я предоставил тебя им ради того, чтобы получить оторванную руку покойного Фигли, или, что более важно, его большой палец, — пояснил Лотэр, в то время как охрана наносила Чейзу все более мощные удары. — Что касается твоей судьбы… Правус планирует собраться тут на закате, чтобы надлежащим образом принести тебя в жертву.
Чейз вырывался, пока вампиры тащили его к вертикально стоящему каменному столбу, чтобы привязать за руки и ноги.
— Как долго ты замышлял это, мать твою?
— Эмберин пришла ко мне этим утром. Как только обнаружила, что убить тебя не в ее силах.
Вероятно, они с Порций напали бы на группу раньше, но они опасались молодого Таддеуса. Лотэр, наконец, выяснил, кем он был.
Они были правы, проявляя осторожность.
Пока охранники боролись с Чейзом, Эмбер протянула Лотэру гнилую, бесцветную руку.
— Твоя плата, Лотэр.
— Спасибо. Прими мою глубочайшую благодарность.
Он взял вздутый большой палец и приложил к замку на своем торке. Ничего. Он перевернул руку вверх тормашками, пытаясь сделать это как-то по-другому. По-прежнему ничего.
— Моя дорогая Эмберин, я ненавижу быть растерянным, но отпечаток стражника не работает.
Она засмеялась, и искорки пламени разлетелись от ее губ.
— Я никогда и не говорила, что он сработает. Я только сказала, что он принадлежал Фигли.
Порция хихикнула.
— Ну же, Лотэр, несколько дней прошло с тех пор как руку… отняли. Снаружи, под дождем, она… разложилась.