53 
Но сидеть в этом Убежище и ждать значило бы верную смерть. Реджин не смогла бы прожить тысячелетие, если бы бездействовала.
Когда яд проник в ее руку, она сцепила зубы, чтобы не закричать — это было похоже на жидкий огонь в ее венах.
На ее лице выступил пот. Каждый мускул в теле выкручивало от боли.
— Когда я отсюда выберусь… — проскрежетала она.
— Валькирия, никто не сбегал из этого острова.
— Никто, кроме мертвых бессмертных?
— Точно. А теперь скажи мне, на каком языке ты разговариваешь со своей сокамерницей?
— Бессмерталийский? На бессмертилвинском? Нет! На бессмертинском!
— Ты хочешь, чтоб я причинял тебе боль? — еще одна ядовитая бусинка скользнула по трубке.
— Я хочу, чтоб ты сам себя трахнул! — выплюнула она, прежде чем яд снова подействовал.
Ее спина выгнулась от боли, собственные ногти врезались до крови в ладони, когда Валькирия пыталась не завопить. За окном вспыхнула молния, и гром всколыхнул здание.
Кровь пошла у нее из носа. Ее гадкий привкус появился и во рту.
«Если он сделает это снова, то мое решение созреет».
— Мне говорили, что эффект получается совокупным — станет еще хуже, — хоть внешне он был спокоен, когда объяснял это, но его лицо становилось все бледнее. — Но если ты мне расскажешь о слабостях Валькирий, то я смогу это остановить.
— Слабости? О, так их много! Например, мы боимся щекотки…
Третья бусинка соскользнула по трубке.
— Ты заплатишь! — боль пузырилась, как кислота, обжигая ее внутренности. Она откинула голову и завопила. Ее руки яростно выкручивались в наручниках.
Щелк. Она вывихнула плечо. Лампочки над ними взорвались.
«Собираюсь убить его! Собираюсь заставить его убить себя самостоятельно!»
Когда эта волна боли, наконец, стихла, и Реджин посмотрела на него, но перед ее глазами стояла кровавая пелена. Темно-красные точки начали выступать из пор на ее коже.
Он сузил глаза.
— Твое сияние потускнело. Оно зависит от твоих эмоций?
Она сплюнула, медленно улыбаясь кровавыми губами.
— Это будет для тебя больнее, чем для меня.
«Она заставит его вспомнить».
— И снова ты ведешь себя так, словно мы уже встречались.
— Я действительно тебя знала, — сказала она. — Задолго до всего этого. Разве ты меня не помнишь?
Он сорвался на ноги, метнулся вокруг стола и вцепился ей в горло. Сжимая ей трахею, он прошипел:
— Ты была там той ночью?!
— Г-г-где? — она задыхалась.
— Ты… была… там?!
— Эйдан ты или нет… но я не собираюсь это терпеть! — резким движением она попыталась ударить его ногой в пах, но он другой рукой перехватил ее лодыжку.
— Как ты меня назвала?
Его напряжение усилилось.
Она прохрипела:
— Псих!
«О какой ночи Чейз говорил?»
Мысли путались у нее в голове.
Хватка на шее все сжималась.
— Почему ты назвала меня Эйданом?!
Она теряла сознание. Сердце дико колотилось.
— Хочешь знать?… Позови меня завтра к себе в офис… Только ты и я…И я тебе расскажу все…
Когда ее голова резко упала на грудь, ее пылающий взгляд потух, а Деклан рванул прочь из комнаты, несясь к своим апартаментам.
Он едва успел ворваться в туалет, прежде чем его завтрак покинул желудок. После окончания позывов, он едва мог стоять на ногах. Его руки ухватились за край ванны, пока он пытался вернуть себе равновесие. Пока он пытался вновь обрести самоконтроль.
«Что со мной?»
Пускание ей яда действовало на неготак же, как и на нее.
Хотя раньше он не раз вводил его другим заключенным.
Когда он вчера пытал Лотэра, то сильно сожалел, что пришлось остановиться, так как больше не было плоти для пыток.
А после Реджин ему казалось, что его самого мучили.
И она назвала его Эйданом. Как и тот берсеркер. Если это их сговор с целью вывести его из себя…
Это кровавая работа.
Глядя на свое отражение в зеркале, он пробормотал:
— Как же я ее ненавижу!..
Но он все еще чувствовал влечение к ней.
Даже в те моменты, когда выжимал жизнь из нее.
Смертный охотник и его бессмертная добыча.
«Но может, я не совсем смертный?»
53 
