Особенно,... 
29 
— О, всех моих прозвищ не перечесть! Например, «проститутка». Или «ведьма». И еще — «змея». Он меня просто обожает!
— Но это же ужасно! — возмутилась Амелия. Илона рассмеялась и тут же прикрыла рот рукой, косясь на спящую Аннету. — Хорошо же он тебя аттестует. Какой-то бульварный жаргон! — продолжала кипятиться она.
— Возможно, ты и права, но в постели это звучит совсем по-иному. — Илона мечтательно вздохнула.
— Все равно, — продолжала Амелия, — называть так любимую женщину! Попробовал бы кто-нибудь так отозваться о тебе в моем присутствии. Я бы ему показала!
— Верю, дорогая, верю!
Она действительно не сомневалась, что маленькая и тихая Амелия способна дать отпор любому нахалу. Сам Франц побаивался ее прямоты. Однажды, когда жена заподозрила его в симпатиях к теще, присутствующей при этом разговоре Илоне пришлось держать свою хрупкую подружку за руки, — причем в буквальном, а не в переносном смысле.
Им принесли кофе, и разговор сам собой перешел на другую тему. Илона вздохнула с облегчением, — у нее не было никакого желания обсуждать свои отношения с Петером. Достаточно того, что она сама постоянно думала о них.
Ей не хотелось вспоминать и о своих прежних планах родить от него ребенка. Пожалуй, это можно отложить. Зачем спешить? Ведь Петер пока не собирается возвращаться в Гамбург.
Некоторое время подруги сидели молча. Амелия первой поставила на стол свою чашку.
— Кстати, Илона, что ты наденешь на крестины? Купишь что-нибудь новенькое?
Та понимающе улыбнулась. Деликатная Амелия не решилась напрямую попросить крестную своей малышки надеть что-нибудь поприличнее. Она просто изящно намекнула, что в гардеробе Илоны нет таких вещей.
— Не волнуйся. Обещаю не ставить тебя и твоих гостей в неловкое положение.
— Перестань. Я не ханжа, и тебе это хорошо известно. А вот твой Петер…
— Уверяю тебя, он не скажет ни слова, если даже я явлюсь в купальнике. Но я уже все придумала. Где-то в шкафу у меня висит довольно симпатичный белый костюм, который я получила в знак признательности от одного заказчика — модного портного. Все как-то не было подходящего случая его надеть. А в это воскресенье он, пожалуй, будет очень кстати.
— Чудесно, — Амелия облегченно вздохнула. Честно говоря, она опасалась, что любимая подруга может даже в церкви что-нибудь выкинуть. — Кстати, Петер пока не возникает? — осторожно поинтересовалась она. — Ну, по поводу твоих нарядов.
Илона ухмыльнулась.
— Он редко видит меня одетой.
— Тише, — хихикнула Амелия, — официантка услышит.
— Подумаешь!
— И его всегда все устраивает?
— Ну почему же? Как-то ужасно рассердился, когда я сказала, что устала и больше не хочу.
— Илона!
— Шучу. Такого со мной не бывает. Да и с ним тоже. Слушай, а твой Франц… Он ведь, наверное, тоже не промах в этих делах? Держу пари, ты и пикнуть не успеешь, как снова окажешься беременной! А теперь давай сменим тему разговора. Знаешь, у меня проснулся аппетит. Как насчет салатика и бифштекса с жареной картошечкой?
— Ни за что, — простонала Амелия. — Хочешь, чтобы на мне не сошлось новое платье, которое мы только что купили? Я ужасно растолстела.
— Чепуха! — Илона окинула подругу оценивающим взглядом. — Ты выглядишь очень женственно. Беременность пошла тебе на пользу. Я бы с удовольствием поменялась с тобой фигурами.
— Неправда, Илона, ты очень изящная. А я…
— Как мило, что ты так думаешь! Но я знаю, что слишком худая. Правда, Петеру такие нравятся.
Последняя реплика подруги сказала Амелии больше, чем весь предыдущий разговор.
Илона может говорить все, что угодно, но нет никакого сомнения в том, что она влюбилась. К тому же, она просто расцвела за последние две недели. Да и прежние ядовитые нападки на мужчин полностью исчезли из ее монологов. Франц неоднократно жаловался, что имя Петера просто не сходит у нее с языка.
— Уверена, что ничего не хочешь? — спросила Илона, подзывая официантку.
Амелия вздохнула, отворачиваясь.
— Разве что ма-аленький сандвич…
Синие сумерки медленно сгущались за окном офиса.
Петер поднял усталые глаза от бумаг и глянул на часы. Наконец-то большая стрелка подползла к шести. Всю неделю он дожидался этого момента. И вот, наконец, он наступил! Пятница, шесть часов. И совсем неподалеку отсюда, на тихой окраине Вены, его ждет Илона. Его Илона.
29 
