23 
Наконец рубашка оказалась на полу, и при виде мускулистого торса Ксавье у Лиссы перехватило дыхание. У него было совершенное тело, и на ощупь оказавшееся просто потрясающим — теплым, упругим, гладким. Следуя какому-то первобытному инстинкту, Лисса потерлась о него обнаженной грудью. Он возбудился еще сильнее, и это заставило его взять инициативу в свои руки — обхватив ее за талию, он накрыл губами ее губы. Этим горячим страстным поцелуем он словно заявил о своем праве обладать ею. Сгорая от желания, Лисса ответила на поцелуй, запустив пальцы в мягкие черные волосы Ксавье. Ее губы припухли, грудь налилась, внизу ее живота, который соприкасался с его возбужденной плотью, разлилась боль желания.
Почувствовав, что она готова, Ксавье подхватил ее на руки, положил на широкую мягкую постель и в мгновение ока освободил их обоих от оставшейся одежды. Затем, слегка отстранившись, он принялся неспешно рассматривать ее тело. Потом их взгляды встретились.
В его глазах было столько неподдельного восхищения, столько интимности, что Лисса убедилась в правильности происходящего. Она почувствовала себя красивой. Более чем когда-либо.
Улыбнувшись, она мягко произнесла:
— Ксавье. — Его имя прозвучало как утверждение, признание… призыв.
Склонившись над ней, мужчина принялся покрывать поцелуями ее лицо, шею, грудь. Он ласкал ее с потрясающим мастерством и чувственностью, и Лиссе показалось, будто она перенеслась в другой мир. И все же ей было этого мало. Затем он опустился ниже, и она, прокричав его имя, выгнулась дугой ему навстречу. Каждый нерв в ее теле звенел, как натянутая струна, от переполнявшего ее желания.
Вдруг Ксавье отстранился и потянулся за своими брюками. Закрыв глаза, Лисса разочарованно застонала. Неужели он передумал, пронеслось в ее затуманенном сознании.
— Не волнуйся, cherie, я сейчас.
Услышав шорох разрывающейся фольги, она поняла, с чем было связано промедление, и успокоилась. Мгновение спустя он уже проник в нее, и она, вцепившись ногтями в его спину, подхватила его ритм в стремительном полете к вершине чувственного наслаждения.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Лиссу разбудил аромат свежесваренного кофе. Полусонная, она не понимала, почему ей так хорошо. Когда наконец ее глаза распахнулись, она все вспомнила.
Она лежала в постели, а Ксавье сидел рядом в белом банном халате, изумительно контрастирующем с его загаром.
Поймав на себе ее взгляд, он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
— Bonjour, cherie. — Он улыбнулся, и Лисса почувствовала, что вот-вот растает. Ее глаза загорелись.
— Ксавье…
Ее лицо озарила радостная улыбка.
Все происходит наяву, а не во сне. Осознавая это, она едва дышала от восторга. Ксавье действительно взял ее с собой в Париж, самый романтичный город на земле. Но, самое главное, он сделал ее своей.
В его глазах горели искорки веселья.
— Хочешь кофе? — спросил он.
— Да, с удовольствием.
Лисса начала приподниматься в постели, но вовремя вспомнила, что на ней ничего нет. Внезапно ее охватило смущение, и она натянула на грудь смятую простыню. Ксавье наклонился и заботливо поправил ей подушку.
— Черный или с молоком?
— Э-э… с молоком, пожалуйста, — пролепетала Лисса, не решаясь посмотреть ему в глаза. Взяв чашку, она поднесла ее к губам и, не в силах удержаться, стала наблюдать за тем, как Ксавье наливает себе кофе, садится на кровать и закидывает ногу на ногу.
— Неужели все действительно случилось? — Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела подумать. — Я… мне кажется, это сон, — добавила она, запинаясь. — Все было так замечательно.
Уголки его рта приподнялись, во взгляде читались одновременно веселье и удивление.
— Я получил огромное удовольствие, — произнес он с французским акцентом, от которого у нее по спине пробежали мурашки.
— Я тоже, — пробормотала Лисса, краснея.
— Все хорошо, cherie, — мягко сказал Ксавье, — ты здесь, со мной. — Он слегка наклонился и, поставив на столик обе чашки, коснулся губами ее губ.
Его поцелуй был долгим и нежным, и Лисса почувствовала, как растворяется в нем без остатка. Отдавшись восторженному порыву, она распахнула у него на груди халат и, упав на кровать, увлекла его за собой.
Они провели в Париже весь следующий день.
— Увы, сейчас мне нужно в офис, — печально произнес Ксавье, — но завтра утром мы можем уехать.
23 
