Последние отзывы

  133  

    - Ну, и сука же ты... - прошептал зрячий, поднимаясь с кровати и презрительно глядя на нее. - Да, можешь хоть раздеться посреди этой комнаты! Этим меня не зацепишь!

    - Так, значит... - ухмыльнулась Айрин и посмотрела на него, поднимаясь с кровати.

    Тонкая шелковая ткань соскользнула с ее талии и упала на пол.

    - А что ты скажешь на это? - прошептала она, прикасаясь своей рукой к животу и проводя по нему ладонью. - Она никогда не сделает для тебя того, что могу сделать я. Ее тошнит от этого. Наверное, поэтому ее друг Сайми предпочел ей другую женщину, - Айрин обвела свои губы языком и улыбнулась.

    - Вот, смотрю я на тебя, и думаю: каким образом ты умудрилась пудрить мне мозги все пять лет? Я знаю имена всех, с кем ты спала. Но я понимал, что для таких, как мы с тобой, это вполне нормально. И я спал с другими, не испытывая при этом ни стыда ни стеснения перед тобой. Но разница в том, что при одной только мысли о подобной возможности для Данфейт, я перестаю себя контролировать. Это - эмоции, отличные от тех, которые я испытывал к тебе. Это то, чего ты, доселе, никогда не испытывала. И, так, напоследок. Данфейт не обязательно раздеваться для того, чтобы вызвать во мне возбуждение. Ей для этого достаточно просто заглянуть мне в глаза.

    Кимао подошел к Айрин и, схватив с пола покрывало, метнул в нее.

    - Прикройся! И проваливай! Немедленно!

    - Ты еще пожалеешь об этом...

    - Уже пожалел... ...что когда-то позволил ей думать, что люблю тебя.

***

    Данфейт долго сидела у подножия лестницы. Чего она ждала? В чем сомневалась? Прошлый опыт давил на ее плечи, а слова, сказанные ее отцом, свербели в голове. Десяти минут вполне достаточно для решения всех вопросов. Поднявшись со ступеньки, она в последний раз взглянула на запертую дверь в комнату зрячего и, отвернувшись, направилась к выходу.

***

    - Доброе утро, - поздоровался Кимао с пожилой няней по имени Ми.

    - И Вам, господин Кейти.

    - Я полагал, что в этот день все соберутся на совместный завтрак?

    Ми тут же начала отрицательно качать головой.

    - Нет-нет. Айрин и мистер Белови отправились в храм Юги, а Данфейт, - няня неопределенно повела плечами, - хорошо, если она объявиться к обеду.

    - То есть...

    - Всем известно, насколько Данфейт пренебрежительно относится к своему дню рождения. Однажды она и вовсе не пришла на прием, организованный отцом в ее честь.

    - Вообще-то, я спрашивал не об этом, - улыбнулся Кимао. - Не думал, что Айрин посещает храм.

    - Ах, это... Так, служба ведь... Она чтит память матери так же, как и ее отец.

    - Сегодня?

    - Но, Симона Белови покинула наш мир в этот день... - не понимающе произнесла Мими и искоса посмотрела на зрячего. - Данфейт досталась этому дому очень дорогой ценой. Все ожидали появления мальчика, а тут она... Их мать умерла сразу после ее рождения. Кровотечение унесло ее жизнь.

    - И в этот день с самого утра мистер Герольд и Айрин обычно отправляются на поминальную службу?

    - Конечно, - кивнула Ми и оставила Кимао одного посреди коридора.

    "Я утратила веру в искренность любви моего отца". Какими нелепыми ему показались эти слова несколько месяцев назад. И только сейчас он смог проникнуть в их суть и узреть истинный смысл. Герольд Белови любил свою младшую дочь, только не искренне, не бескорыстно, а потому, что отцу положено любить дитя, которое он вырастил. А растил ли Герольд Белови Данфейт? Или девочка всю жизнь была предоставлена сама себе, лавируя на грани между дозволенным и тем, что ей забыли запретить? Странно, но Данфейт никогда не упоминала о том, как проводила время с отцом... Как ходила с ним на охоту... Как стреляла из его ружья... Все эти истории он слышал от Айрин, и в них не фигурировало имя ее младшей сестры... Ежегодно, просыпаясь утром в один и тот же день, Данфейт не получала поздравительную открытку и причитающийся ей подарок. Нет, ее отец и сестра в это время уделяли внимание той, кому было давно на все наплевать. Маленькая девочка в день, когда все остальные дети радуются и смеются, оставалась наедине со своим горем, потому как ей навязчиво напоминали о том, по чьей вине ее семья лишилась матери. Вот она - горькая правда жизни. Герольд Белови любил свою младшую дочь, но не искренне, а потому, что он должен был ее любить. Вот почему за искренность чувств Данфейт всегда держалась обеими руками... Если она благодарила, то только от "чистого" сердца, если ненавидела - то всей своей душой, если верила, то не оставляла места сомнениям, если любила, то... ...желала, чтобы ее любили не меньше...

  133